Крайности в споре, как устроить пожар, чтобы согреться.
Кода четырёхлетний ребенок кричит «дурак», взрослый понимает, что вразумительных обоснований не последует, а на пустое ребячество не обижаются.
Крайности в споре, как устроить пожар, чтобы согреться.
Кода четырёхлетний ребенок кричит «дурак», взрослый понимает, что вразумительных обоснований не последует, а на пустое ребячество не обижаются.
Мы спорим не с теми, с кем хотели поболтать, и болтаем не с теми, с кем хотелось бы поспорить.
Берут на крик в споре те, кто понимают «смазывают то колесо, которое больше всех скрипит».
Пределов не знают крайности, а ограниченность (она же глупость) не знает пределов.
Зачем оскорбления, если нет ничего оскорбительнее истины, даже без оскорблений.
Если оса атакует без жала, она будет безжалостной.
Как вчера уже не скажешь, как вчера уж не докажешь.
Нет другого такого оскорбления, как процитировать дурака. Особенно, если умного в ответ не принимались цитировать: «детство полно открытий, зрелость — привычек» и «нельзя учиться математике, глядя, как ею занимаются другие».
Когда человеку покажется, что он нашел то, что искал, то этот ошеломленный ум можно будет породнить с любым направлением мысли. Восторг в той же мере ошеломителен, как и разочарование; разочарование в одном ведет к другой крайности.
В привычках больше глупости, чем в их противниках. А где точно нет глупости, так это в сравнении.