Это была не пьеса, а оскорбление четырьмя действиями.
Самым ярким зрелищем в летнем театре был его пожар.
Это была не пьеса, а оскорбление четырьмя действиями.
Не будьте естественны, — говорил он актерам. — На сцене не место этому. Здесь всё — притворство. Но извольте казаться естественными.
Он скучал по кино и театрам Лондона, по музыкальным магазинам, галереям, музеям. Он скучал по людям. Ему не хватало привычной лондонской речи, шума машин, запахов.
Когда находишься по ту сторону рампы, то есть в зале, то понимаешь: нельзя к своей роли, сколько бы лет ты её ни играл, относиться спустя рукава. Зритель не виноват, что у тебя от неё образовались «мозоли» на языке. Может быть, он первый раз в жизни пришел в театр, а потому ты не имеешь права портить ему праздник.
— Театр — это обман, — печально сказал Паклус.
— Нет, что вы! Театр — это мечта. Это иллюзия. Это обоюдное волшебство доверия!