— Не тот вор, кто крадет, а тот, кто концы прячет!
— И ты все же ушел?
— Ушел.
— Скотина ты, Девдариани!
— Знаю. Слабовольнее вора нет человека на земле. Напрасно люди думают, что воры народ сильный, с характером... У нас есть воля, но...
— Что но?
— Есть там, где она вовсе не нужна! — сказал Девдариани, отворачиваясь к стене.
— Оглядываться никто не любит. Люди боятся, как бы, оглянувшись, не провалиться в яму, — произнес прокурор.
— Поэтому, прежде чем оглянуться, следует остановиться. Нельзя оглядываться и бежать вперед одновременно! Тем более если впереди яма, колодец, пропасть... Понятно? — спросил подсудимый.
А вот послушай.
В прошлом году мои знакомые ребята-археологи отправились в экспедицию. По дороге купили осла. Прибыли на место, сняли с осла поклажу, раскинули палатку, устроились, и тогда выяснилось, что осел им больше не нужен.
— Что с ним делать? — спросил один.
— Отпустим! — говорит другой.
— Что вы, жалко осла! Его же волки загрызут! — вмешался третий.
— Ну, тогда оставим здесь! — посоветовал четвертый.
— А кто за ним будет ухаживать? — возразил пятый.
— В таком случае убьем его! — решил шестой.
— Чем? У нас ведь нет ружья! — спросил первый.
И вот что они придумали: привязали к ослу заряд динамита и подожгли фитиль. Осел погиб от взрыва, но зато его не терзали волчьи зубы.
Страшно, дико, но гуманно...
— Как бы вы поступили на моем месте? — спросил я.
Женщина улыбнулась.
— Чему вы улыбаетесь?
— На вашем месте я освободила бы всех заключенных и вывесила бы в тюремных окнах белые флаги. Поэтому-то, наверно, я и не сижу на вашем месте...
— Как бы вы поступили на моем месте? — спросил я.
Женщина улыбнулась.
— Чему вы улыбаетесь?
— На вашем месте я освободила бы всех заключенных и вывесила бы в тюремных окнах белые флаги. Поэтому-то, наверно, я и не сижу на вашем месте...
Нет, наверно, в мире трапезы более почетной, желанной и благословенной, чем трапеза в тюремной камере. Понятие общего стола здесь возведено в религиозную степень. Люди, разделившие в камере общий стол, уподобляются побратимам, поклявшимся друг другу в верности до гроба. Говорить за тюремным столом об этике «последнего куска» дико и смешно, ибо здесь нет последнего куска. Каждый кусок здесь делится на части по количеству сотрапезников и съедается одновременно всеми.
Первый человек, с которым мы должны найти подлинное примирение, первый человек, с которым мы должны быть честны до предела, до абсолюта — это мы сами. Если вокруг тебя нет мира, это значит, что внутри тебя нет мира. И только мир с самим собой, мир и согласие в себе — преобразят действительность вокруг тебя.
Настоящее – вот все, чего можно лишиться, ибо только им и обладаешь, а никто не лишается того, чем не обладает.
Одни слову приписывают слишком большое значение, слишком многого ждут от него, другие недооценивают, обманувшись. И те, и другие заблуждаются. Одними словами ничего не сделаешь, но и без слов работа станет.
Слово — всегда союзник, не заместитель.
Cлайд с цитатой