Я пою не для всех — я пою для каждого.
Моя жизнь была отвратительной, это правда. Но моя жизнь была и восхитительной. Потому что я любила прежде всего ее — жизнь. И потому я любила людей, своих друзей, своих любовников. Но я любила и незнакомых, из которых состояла моя публика — та, для которой я пела, для которой хотела умереть на сцене вместе с последней песней своей…
Когда любовь остывает, ее нужно или разогреть, или выбросить. Это не тот продукт, который хранится в прохладном месте.
В конском черепе у дамы
Раздалось змеи шипенье,
Ну а «Кинопанорама»
Приняла это за пенье.
Но я пел только громко, я не хотел петь потише, потому что настоящее пение – это именно когда громко!
Приходит, смотрит чёрными глазами из бездны сна. Чего-то ждёт, куда-то манит, и как струна волшебной скрипки, звучит в ушах знакомый голос… Цветком прекрасным, словно лотос, моя душа вдруг распускается, а сердце стучит быстрей. Скажи, к каким глубинам дверцы ведут во сне? Не умолкай! Пусть песня эта летит из снов в реальный мир, и пусть, согрета её теплом, я тоже стану тихой скрипкой или струной… И строки сложатся в молитву сами собой, и будет проще достучаться до тех высот, откуда льётся вариация вот этих нот… Не умолкай! Пусть тёплый ветер уносит вдаль с твоей мелодией по свету мою печаль…
Потом проснусь – неуловимо мелькнёт из сна мотив мелодии любимой…
Звучи, струна!
Музыка укачивала.
Уводила вне кабинетика, куда-то под совсем чужое небо, чужие горячие звезды, может быть, пальмы.
Под свет софитов, к берегу Тихого океана, где белоснежный песок и ледяные коктейли.
И дамы в платьях настолько легких, что те плывут за ними по воздуху, повторяют любое движение.
Он подпевал певцу.
Он знал каждое слово,
каждую нотку этого чужого легкомысленного ослепительного мира –
знал, как хозяин.
Он великолепно вёл. Твердо и плавно.
Мягко и уверенно.
Словно я заранее знала все движения,
словно всё именно так и задумывалось с сотворения мира...
Cлайд с цитатой