Я поклялся распотрошить любого, кто возомнит из себя повелителя морей!
— Каждый, кто сюда приходит — платит кровью.
— То-то я заметил, что на входе нет очереди.
Я поклялся распотрошить любого, кто возомнит из себя повелителя морей!
— Каждый, кто сюда приходит — платит кровью.
— То-то я заметил, что на входе нет очереди.
— По-твоему, кто я такой?!
— Ходят слухи про одного славного испанского капитана, Эль-Матадор дель Мара, что счёл себя божьим бичём, сослал на тот свет тысячи людей...
— Нет, нет, нет, не людей, нет, нет. ПИРАТОВ, ясно?! ... Пиратов!
— Я хотела, чтобы эти обеты были совершенными, но совершенства тяжело добиться. Но жить означает быть немного несовершенным. А когда дело доходит до любви, я думаю так, как мой отец всегда говорил о службе в армии: «Вступай только тогда, когда сделать это — единственное, что ты можешь себе представить».
— Я — Кларк Кент, беру тебя — Лоис Лейн — своей спутницей на всю жизнь. И пока ты на моей стороне, я не буду одинок.
— Ты мой лучший друг, ты мой дом, и ты моя истинная любовь. И я твоя, и буду твоей навеки.
— В этот день, и в этот момент, я отдаю остаток своей жизни тебе. Ты всегда верила в меня, и я верю в тебя. А когда ты веришь в кого-то, это не на минуту, и не на данный момент. Это навсегда.
Мужчина должен говорить женщине приятное, этого требует учтивость, а порой и сердце... Но клятвы, которые даешь в ночь любви, теряют силу к утру. Нарушение их — грех простительный... Ведь яблоком нас соблазнила как-никак женщина!
— Рискну дать совет: Окучивая брюнетку, не вздумай охмурять её сестру. Но... если соблазн уж слишком велик, прикончи их братца. Смекаешь?
— Нет, не смекаю...
— Дурачок, что-ли? Да, кстати, эта крупица мудрости тянет на целых пять монет!
— Я не стану платить за это!
— Только женщине такого не ляпни!
И Фёдор, с верным чутьём высокой души, узнающей другую высокую душу, не ошибается в Шуйском, когда не требует от него ни клятвы, ни целования иконы, а говорит:
Скажи по чести мне. По чести только,
И слова твоего с меня довольно!
Люди клянутся хранить тайну или верность клятве, а потом за милую душу нарушают клятвы. Лучше бы и не клялись.