Люблю Нижний город. Это честное место. Иногда, правда, обдерут как липку — но ведь от всей души!
Лучший способ избежать ссоры — быть где-то в другом месте.
Люблю Нижний город. Это честное место. Иногда, правда, обдерут как липку — но ведь от всей души!
— Любопытную историю я о тебе слышал, Изабела...
— Да, да, всё правда. Только козла приводить я не просила. А пожар нечаянно получился.
— Я... кажется, это другая история.
— Да, Ривейняшка, наша малышка Хоук-то растёт.
— Взлом и шпионаж! Нужно заказать её портрет, чтобы потом с умилением вспоминать эти дни.
— Глядишь, вскорости она уже будет без нас дурачить стражников и срезать кошельки. Как быстро летит время!
— Ну кто бы меня ещё научил быть такой мерзавкой, как не вы?
— Я сейчас плакать буду! Глядите, у меня уже глаза на мокром месте!
— Сегодня ты как-то особенно мрачен.
— Тебя это беспокоит? Мне перестать?
— Нет-нет, не переставай. Можешь просто добавить сюда немного тления.
— Тления?
— Ага. И ещё капельку холодной непокорности.
— Ты предлагаешь мне тлеть и быть холодным одновременно? Это же не сочетается...
— Ш-ш! Не лезь со своей логикой.
— Ты слышала прошлой ночью того парня в «Висельнике»?
— «Твои глазки, точно шмели, влетают в окошко моей души».
— А мне больше всего понравилось: «Твои губы, словно крылышки воробьев. Красных. Бесперых».
— «Молви хоть слово! Пускай запорхают твои крылышки-губки!»
— Я бы угостил его выпивкой, но, по-моему, он в этом уже не нуждался.
— Тебе не кажется, что виверн — странное слово? Нечто среднее между «виват» и «вывернуть»?
— Как бы нас от этих виватов наизнанку не вывернуло.
— Мой муж любил устраивать такие охотничьи праздники.
— Я и забыл, что ты была замужем. Трудно представить тебя в роли хозяйки дома, которая снимает с гостей плащи и целует ребятишек.
— Нет, для этого были слуги. От меня требовалось просто сидеть на месте и мило выглядеть. Если я отбивалась от рук, меня запирали в комнате с бутылкой вина и неприличной книжкой. А всем говорили, что я нездорова.
— Со мной родители делали то же самое! Только без вина. Ну и без неприличной книжки.
— Эники-беники ели вареники...
— Боюсь, это не лучший способ их найти.
— Мы уже пробовали способы «помолиться Андрасте» и «бродить наугад, как пьяные нищие». Других вариантов не осталось. Можешь найти петуха и погадать на его внутренностях. Не хочешь — значит, считалочка.
— Знаешь, ривейнка, ты обещала мне рассказать, как разбился твой корабль.
— Я была пьяна. Мне показалось, что рифы вокруг Рваного берега сделаны из леденцов.
— Ой, да ладно.
— И демон подтолкнул меня это проверить. Побился со мной об заклад на шестьдесят золотых и бутылку портвейна. Знаешь, не только ты умеешь заливать.
— Слушай, а как кунари чешут голову? Им же рога мешают?
— Почему ты решила, что я это знаю?
— Потому что ты много всего знаешь! Интересно, они трутся головой о деревья, как галлы?
— Я бы не пожалела золотого, чтобы на это посмотреть.