В этот раз я смогу... Я защищу. Я смогу защитить. Все это время я жил ради этого момента. Жил...
Кен Канеки: Если бы кто-то по какой-то причине написал историю со мной в главной роли, то это непременно была бы трагедия.
В этот раз я смогу... Я защищу. Я смогу защитить. Все это время я жил ради этого момента. Жил...
Кен Канеки: Если бы кто-то по какой-то причине написал историю со мной в главной роли, то это непременно была бы трагедия.
Нас в набитых трамваях болтает,
Нас мотает одна маета,
Нас метро, то и дело, глотает,
Выпуская из дымного рта.
В шумных улицах, в белом порханьи
Люди ходим мы рядом с людьми,
Перемешаны наши дыханья,
Перепутаны наши следы, перепутаны наши следы.
Из карманов мы курево тянем,
Популярные песни мычим,
Задевая друг друга локтями,
Извиняемся или молчим.
По Садовым, Лебяжьим и Трубным
Каждый вроде отдельным путём,
Мы не узнанные друг другом,
Задевая друг друга идём.
Умирать и давать имена — вот, может быть, то немногое, что люди умеют делать по-настоящему искренне.
— Рюмин, ты зачем ко мне переехал?
— Ну как, чтобы научиться забивать гвозди в стену, раньше я всегда скотчем обходился...
— Смешно. А если попробовать серьёзно и честно — ты собираешься строить нормальные, семейные отношения?
— А мне кажется, у нас и так всё нормально.
— Видишь ли, Рюмин, любые отношения... они должны развиваться, если этого не происходит — они прекращаются.
— Ты ещё забыла добавить, что у меня нет чувства ответственности.
— У тебя нет чувства ответственности.
Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня...
В них не было ничего. Никакого выражения вообще. И в них не было даже жизни. Как будто подёрнутые какой-то мутной плёнкой, не мигая и не отрываясь, они смотрели на Владимира Сергеевича. . Никогда в жизни ему не было так страшно, как сейчас, когда он посмотрел в глаза ожившего трупа. А в том, что он смотрит в глаза трупа, Дегтярёв не усомнился ни на мгновение. В них было нечто, на что не должен смотреть человек, что ему не положено видеть.
Перечитав ворох литературы по бизнесу, я оценила возможности таких качеств, как бескомпромиссность, самоуверенность, эгоизм. Я узнала, что такое вкус настоящей победы не только над собой, но и над противоположным полом. Я научилась сражаться и увертываться от ударов, не паниковать в экстремальных ситуациях и не жалеть падающих. Для контроля и удобства я напичкала свою жизнь правилами-рамками-догмами, на этот жесткий каркас я нанизываю житейские радости, которые могу с легкостью приобрести за деньги. Мои жизненные ценности-приоритеты-цели серьезно модернизировались. Я научилась получать удовольствие от того, что могу позволить себе все, о чем раньше даже не мечтала. Я научилась ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ. Ловя восхищенные взгляды коллег, я самоутверждаюсь в новом амплуа Снежной королевы. Я воссоздала красивый замок изо льда, внутри которого гордо воссела на трон. А душа… душа защищена надежной, непроницаемой броней, ее теперь может потревожить только атомный взрыв.
Though I can't know for sure how things worked out for us.
No matter how hard it gets, you have to realize:
We weren't put on this earth to suffer and cry,
We were made for being happy.
So be happy — for me, for you.
Please.
– Так вот, легко доказать, что, хоть общее количество создаваемой нами информации растет невероятно быстро, полезность этой информации с такой же точно скоростью падает.
– Почему?
– Потому что наша жизнь сегодня ничуть не осмысленнее, чем во времена Гомера. Мы не стали счастливее. Скорее наоборот.