Владислав Юрьевич Сурков

— Не о личном. Мы вообще туда идем? [главный редактор «РП» Андрей Колесников]

— Социальная физика всегда предполагает несколько вариантов развития. С неодинаковой вероятностью. Россия выбрала наиболее вероятный. Это нормально. Есть, правда, гипотеза, что некоторые важные вещи на Земле, например, жизнь, возникли как реализация наименее вероятного сценария, почти невозможного. Но это ж гипотеза. А у нас тут конкретика, проблематика, коммуналка, социалка... Одним надо из нужды выкарабкаться, другим миллиарды достойно прожить. Рано над нами ещё экспериментировать. Рано нас трясти. Надо нам так пока побыть. Чтобы окончательно слежаться во что-нибудь путное и цельное.

— А разве перемен не требуют наши сердца?

— Да требуют, чего уж там. Есть в этой одержимости переменами что-то отупляюще однообразное. Когда человеку внутри себя нечего разглядывать, он пялится в окно. В надежде увидеть драку. Или в цирк идёт. В наши дни перемены повседневны и так привычны, что уже навевают скуку. Мне понятнее смысл технических инноваций. Новые стройматериалы, лекарства, машины. Понятно для чего. А перемены вообще... Ну ты же, когда на самолете летишь, не лезешь на крыло с ножовкой крыло править...

0.00

Другие цитаты по теме

Он Алексей, но... Николаич

Он Николаич, но не Лев,

Он граф, но, честь и стыд презрев,

На псарне стал Подлай Подлаич.

Те, кто находится у власти, считают себя умнее, образованнее, опытнее — они считают, что могут гораздо лучше определять наше будущее, чем мы, деревенщины. И на основании этого невероятного высокомерия... Если обратить внимание на то, как создавался европейский проект, он был специально разработан так, чтобы избиратели не могли ничего изменить. Мы говорим, что хотим жить в суверенных демократических государствах, что мы не позволим бюрократическим и медийным глобальным либеральным элитам смотреть на нас свысока и презрительно усмехаться. Мы будем сами принимать решения касательно нашего собственного будущего, и они могут сколько угодно пытаться выставить это «путинским заговором» — никто в это не верит! Просто будет видно, что они не умеют проигрывать. Одна из общих черт европейских и американских элит: они никогда не винят себя самих. И я по-настоящему обеспокоен. Я обеспокоен тем, что, если Евросоюз, каким бы израненным, умирающим зверем он ни был, дойдет до этой черты, это спровоцирует конфликт с Путиным. И я скажу этому британскому парламентарию [имеется в виду Бен Брэдшоу, член парламента Великобритании], стремящемуся обвинить Путина во всех наших бедах: «Можно не любить Путина, не хотеть жить в России, но зачем же вам провоцировать Россию?.. Зачем же вы хотите дразнить русского медведя? Ведь если вы будете так делать, Россия ответит».

Права, Конституция, митинг, инфляция -

Что такое, не слышал, не знаю.

Откаты, распилы, Феррари и виллы,

Много — не мало, люблю

Страну эту сраную

В первом квартале текущего года прожиточный минимум в Российской Федерации составил 10 000 рублей, а по весне прошлого года – 10 300. То есть за год, в условиях, когда выросли цены на продукты питания, пришла зима, народ стал больше платить за отопление, выяснилось, что жизнь стала дешевле на 300 рублей. С такими методиками очень странно, что правительство до сих пор не отчиталось о полном преодолении бедности в Российской Федерации.

Глупость российской оппозиции, к прискорбию моему величайшему, симметрична подлости российской власти.

Ситуация, с моей точки зрения, весьма серьёзная. Я думал меньше о том, что происходит в Сирии, хотя это тоже очень серьёзно, а я думал над ультиматумом Терезы Мэй. Потому что, отвлекаясь от того, какие у неё доказательства и что она на самом деле думает, она всё-так должна была предполагать или ей, по крайней мере, должны были объяснить, что в той форме, какой ультиматум был представлен России, его практически было невозможно выполнить. Я называю это: «момент Сараево». Помните, когда в 1914-ом году Австрия предъявила Сербии ультиматум, который Сербия заведомо не могла исполнить, после покушения на австрийского эрцгерцога. И вот всё-таки Россия — не Сербия, и всё-таки отставной российский полковник — это не английский принц, наследный принц. И вот я пытаюсь понять, почему Тереза Мэй сделала то, что она сделала.

И оказалось, что она беременна с месяц,

А рок-н-ролльная жизнь исключает оседлость,

К тому же пригласили в Копенгаген на гастроли его.

И все кругом говорили: «Добился-таки своего!»

Естественно, он не вернулся назад:

Ну, конечно, там — рай, ну, конечно, здесь — ад.

А она? Что она — родила и с ребёнком живёт.

Говорят, музыканты – самый циничный народ.

Вы спросите: что дальше? Ну откуда мне знать...

Я всё это придумал сам, когда мне не хотелось спать.

Грустное буги, извечный ля-минор.

Ну, конечно, там — рай, а здесь — ад. Вот и весь разговор.

Когда я работал в 80-х годах в России, у меня были хорошие и интересные друзья, диссиденты. Но, честно говоря, я знал, что все они — клинические сумасшедшие, и никогда их всерьёз не принимал. И каково же было моё удивление, когда я в следующий раз приехал в Россию и обнаружил, что это они теперь возглавляют государство!

В Ницце я живу ещё больше взаперти, нежели в Бадене: ни одного вечера из дома не выходил. Скучновато, но климат хороший. С 9 часов утра до 4-х часов вечера солнце жарит, а ночи до сих пор тёплые. Сегодня в полдень в Villefranche ездил — удивительные виды. Всё берегом моря; с одной стороны вода без конца, местами голубая, местами зелёная, а с другой — высочайшие горы. И везде виллы, в коих сукины дети живут. Это беспредельное блаженство сукиных детей, их роскошь, экипажи, платья дам — ужасно много портят крови. И все эти хлыщи здесь как дома, я один как-то особняком. Не умею я сближаться, хотя многие здесь меня спрашивают, просят «показать». Конечно, это тем и кончится, что «посмотрят», но вряд ли кому охота со мной знакомиться. Даже хозяйка говорит: какой вы угрюмый! Пусть так и будет. В мае непременно в Россию приеду. Лучше в Витеневе. Ежели умирать, так там.

Коммунисты, овладев Россией, всё время обрушивали все традиционные формы жизни. Даже уходя с исторической сцены, они и свободу ухитрились обрушить на наши головы.