Мы читаем и сочиняем стихи не потому, что это красиво. Мы читаем и сочиняем стихи, потому что мы представители человечества, а человечеством движут чувства. Медицина, юриспруденция, бизнес, прикладные науки — все это благородные занятия. И они необходимы, чтобы обеспечивать нам жизнь. Но поэзия, красота, романтика, любовь — это именно то, для чего мы живем.
Искренность несовместима с романтизмом. Она разоблачает его легковесность и напыщенность, его тягу к наигранным чувствам и красивым словам.
Я не думаю, что поэзия выражает чувства. Она пробуждает чувства в читателе, а это совсем другое дело. Как кто-то сказал: «Хочешь выразить свои чувства — плачь».
Спасибо за прогулку по тайникам амнезии. Прошу вас, сожгите это. Мою фотографию в первую очередь.
Еще не было века, лишенного поэзии. Попробуйте отрицать ее, все равно она из вас выплеснется. Она гонит выших моряков к их кораблям, ваших летчиков — к их реактивным самолетам! Вся наука рождается из романтики.
В то время я не был тем гигантом разума, который видите сейчас перед собой. Я был пигмеем. Когда я выходил на пляж, люди бросали в меня книгами Байрона.
— Шестьсот сорок пять — красотища! Шестьсот сорок пять!
— Ерунда. Ты мне скажи, Антон... Хотя, ты ничего не можешь мне сказать, ничего ты не можешь понимать, и ничего ты не можешь чувствовать.
— Э, нет, Гордей Гордеич, Мудрецов все понимает. «Быть или не быть — вот, в чем вопрос. Что благороднее: сносить ли гром и стрелы враждующей судьбы или восстать на море бед и кончить их борьбою? Офелия! О нимфа! Помяни меня в свое святой молитве».
— Антон, ты сошел с ума.
Мы — пища для червей, юноши. Как бы ни казалось невероятным, но каждый из нас в один прекрасный день перестанет дышать, похолодеет и умрет.
Я очень люблю литературу. Поэзию, к примеру. Она умеет четко передавать и выражать чувства. Сложные, запутанные чувства, которые иногда невозможно сформулировать.
Все таковы. Да, все слова, стихи,
Вы бродите средь нас, как чужаки,
Но в то же время близкие друзья:
Любить нельзя и умирать нельзя,
Но что-нибудь останется от нас,
Хотя б любовь, хотя б в последний раз,
А, может быть обыденная грусть,
А, может быть, одни названья чувств.
Один из плюсов жизни в Нью-Йорке в том, что не нужно подслащивать свои чувства. Но значит ли это, что мы и вовсе научились обходиться без сахара? Готовы ли мы заменить его суррогатом? Электронная почта вместо лирических песен, шутки вместо стихов — немудрено, что когда приходят настоящие чувства, мы не в состоянии его переварить. Можем ли мы научиться понимать романтику или же у нас выработался неистребимый иммунитет?
Cлайд с цитатой