Не смогла ты обещания сдержать
И остался я теперь один страдать.
Не смогла ты обещания сдержать
И остался я теперь один страдать.
... всегда страшно смотреть на человека, который уверен, что он совершенно один — в нём ощущается тогда нечто трагическое, едва ли не священное, и вместе с тем ужасное, постыдное.
Всегда одни, всегда ограждены стенами,
С любовной жаждою, с безумными мечтами
Боролись долго мы — но не хватило сил.
Я был обречен на вечное одиночество. Как заключенный в стенах тюрьмы, я вспоминал те дни, когда был счастлив...
Мы наполнили города светом, но потеряли звезды. Протянули километры проводов, но забыли, как протягивать руку. Научили свой голос преодолевать по ним тысячи миль, но разучились видеть глаза близких. Мегаполисы отдают запахом гниющей свободы, разлагаясь на тысячи дорог в никуда...
Одинокий он уходит, одинокий приходит, а потому зовется «в одиночестве живущим». Ценнее же человека, в одиночестве живущего, в мире ничего нет.