Ухо наше для лести — широко раскрытая дверь, для правды же — игольное ушко.
– Может, ты хоть раз попытаешься дать ответ, который меня устроит, лорд Сноу? – проворчал король.
– Я надеялся, что правда вас устроит куда больше, сир.
Ухо наше для лести — широко раскрытая дверь, для правды же — игольное ушко.
– Может, ты хоть раз попытаешься дать ответ, который меня устроит, лорд Сноу? – проворчал король.
– Я надеялся, что правда вас устроит куда больше, сир.
Зайдите к Феликсу Эдмундовичу, поговорите с ним. У него необыкновенное чутьё на правду.
Если убрать из истории всю ложь, то это не значит, что останется только правда. В результате может вообще ничего не остаться.
— Скажите, зачем вы ко мне прижимаетесь?
— Как я понимаю, милочка, вы тут босс, — я подлизываюсь.
— Стоя рядом со мной?
— Да, когда я рядом, вы кажетесь молодой.
— Не знаю, кто вы такая, но вы мне нравитесь.
Свергать диктаторов хорошо, используя слова «честь» и «правда», но практическое использование чести и правды в экономике не налажено, это вам не газ с нефтью.
Вот видишь? Говорить правду не так и страшно. Умнеешь прямо на глазах. В камере, конечно же, получше, чем на том свете. Очень рад, что ты это понял.
Я пытаюсь вылечить вас правдой! Она, кстати, в том, что вас мучает гордыня и спесь самовлюблённого! Нас бросают, значит, мы плохи, а этого нельзя перенесть.