Он жестокий человек. Столько раз причинявший мне боль, но и столько же раз меня спасавший. Не знаю, герой он или злодей... Но... За него я готов сражаться, и именно с ним хочу провести всю свою жизнь.
В тылу местных жителей заставляют уходить — бросать имущество и хозяйство. Нашим войскам, вероятно, тоже предстоит наступать завтра. Какая бесчеловечность — сгонять людей с насиженных мест! Женщины рыдают, рвут на себе волосы! Кругом плач и только плач! и мы ничем не можем им помочь!
Главные победители в этой войне — это мухи, потому что мы кормим их нашим мясом и кровью.
Травмированные тело и мозг не просто похожи на диктатуру; они и есть диктатура. Нет более безжалостного тирана, чем боль, нет более жестокого деспота, чем спутанность сознания.
Я впервые по-настоящему задумался в 1982-м, когда Америка позволила Израилю вторгнуться в Ливан. Я все еще помню эти сцены: кровь, оторванные конечности, женщин и детей, потерявших своих мужей и отцов, ракеты, падающие на их дома без жалости и разбора. Это было как если бы крокодил повстречал ребенка, у которого есть силы только на то, чтобы кричать. Разве крокодил принимает какие-либо аргументы, кроме оружия?
Никакой своей воли. Просто бездумное подчинение! Мы даже не знаем, почему мы сейчас воюем, не так ли? Мы знаем лишь то, что глубоко внутри нам это нравится. Разрушение и насилие... Это часть нашей природы.
— Каждый немец, пусть он через сто лет родится даже, каждый немец нам должен.
— Ну да, за то, что они у нас тут сделали…
— Совсем нет. Они нам должны не за то, что они у нас сделали. Они должны за то, что мы у них не сделали.
Эта долгая битва измотала всех. Иногда нам казалось, что все потеряно, но... Мы победители...
Cлайд с цитатой