Жизнь поучает и дает совет,
Нас наставляя мудро и сурово.
Завидуешь ты людям, а они
Тебе во всем завидовать готовы.
Молчаньем в гневе сковывай язык,
Иначе ноги закуют в оковы.
Жизнь поучает и дает совет,
Нас наставляя мудро и сурово.
Завидуешь ты людям, а они
Тебе во всем завидовать готовы.
Молчаньем в гневе сковывай язык,
Иначе ноги закуют в оковы.
Судьбу свою благослови и справедливо ты живи,
Оковы горя разорви, вольнолюбиво ты живи,
Ты не горюй, когда себя среди богатых не найдешь, -
Найдя себя средь бедняков, легко, счастливо ты живи.
…Гнев может изменить вас, превратить вас, сделать из вас, вылепить из вас кого-то другого. И тогда единственной видимой стороной этого гнева будет тот человек, которым вы стали, но есть надежда, что этот человек однажды утром проснется и поймет, что он может продолжить свой жизненный путь.
Мы склонны завидовать крестьянину, шагающему за плугом, влюбленной парочке, гуляющей по вечерам, птице, поющей в листве, и каждой цикаде, звенящей летом на лугу, ибо жизнь их представляется нам наполненной до краев и такой естественной, такой счастливой — ведь о нуждах их, о тяготах, опасностях и страданиях мы ничего не ведаем!
Истина здесь, ты её ощущаешь всей кожей,
Слишком близка, но не даст прикоснуться к себе,
Век твой молчит, для него твоя жизнь невозможна,
Вызов был брошен, стремительным вышел разбег.
Тех, кто, жизнь прожив, от жизни не научится уму,
Никакой учитель в мире не научит ничему.
Тому, что молчанье речь,
расстояние лучший врач,
Того, чего не имеешь – не потерять,
что имеешь – не уберечь.
Так что обналичь и потрать свою жизнь до последней старости,
Проживи поскорее прочь.
Если то, что должно случиться, непременно случится, если бесполезна борьба, если жизнь безудержно идет к окончательному аукциону, – большая часть речей становится действительно бесцельным словоизлиянием. От слова отнимается самое драгоценное его свойство – способность сделаться действенным орудием, способность влиять, заражать, целесообразно направить жизнь. И тогда, точно, самое лучшее – молчание.
Если ты не можешь тотчас же утишить гнев, удержи язык. Помолчи — и ты скорее успокоишься.
Назвать Сохраба «спокойным» не поворачивался язык. Ведь это слово подразумевает некую умиротворенность, плавность, безмятежность. Спокойствие — это когда жизнь течет неторопливо, чуть слышно, но уверенно.
А если жизнь застыла и не движется, то какая она?
Оцепенелая?
Безмолвная?
И есть ли она вообще?
Вот таким и был Сохраб. Молчание облегало его словно кокон. Мир не стоил того, чтобы о нем говорить. Мальчик не жил, а существовал, тихо и незаметно.