The time will never be a friend
If you are mine.
The time will never be a friend
If you are mine.
У нас мало времени — на дворе XXI век, и нам в этом веке нужно многое наверстывать, многому учиться. Перестать переживать о прошлых неудачах, не бояться ставить дерзкие цели — и достигать их.
Когда-то, давным-давно, всё это было новым, — говорит он, в точности повторяя жест Драго. — Всё в мире было когда-то новым. Даже я был новым. В час, когда я родился, я был самым новым из всего, что имелось на Земле. Потом за меня принялось время. Так же, как оно примется за тебя. Время тебя съест, Драго. В один прекрасный день ты будешь сидеть в своём прелестном доме со своей прелестной новой женой, и твой сын повернётся к вам двоим и скажет: «Почему вы такие старомодные?»
Время летит так быстро. Сейчас я согласна с Эйнштейном. Время течёт быстрее или медленнее в зависимости от восприятия. Теория относительности такая романтичная. И такая грустная.
Время — наша тюрьма. В моменты алкогольного озарения он особенно ясно видел временные границы, в которые он заточен. Вот здесь — рождение, там — смерть, а все, что между, — это путь от стены до стены, и когда ты узнаешь, сколько шагов в длину твоя тюремная камера, тебя не станет.
Буду тінню
Ти світанком будь
В моїх стінах мальви зацвітуть.
І згадаю, знай
Наші ночі чорні, як вуаль.
А журавлі летять у синю даль
І знають вони,
Де є моя і де твоя печаль.
І немає нікого окрім нас,
Зупиняється в ці хвилини час
І спогад той живе неначе птах
У синіх моїх очах.
Буду тенью,
Ты рассветом будь
И в моих стенах мальвы зацветут.
Я вспомню, знай,
Наши ночи черные, как вуаль.
А журавли летят в синюю даль
И знают они, где моя и твоя печаль.
Никого нет, кроме нас,
В это мгновение останавливается время
И это воспоминание, будто птица, живет
В моих синих глазах.