Иосиф Александрович Бродский

Где-то льется вода вдоль осенних оград, вдоль деревьев неясных,

В новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья сложить.

Что-то выше нас, что-то выше нас проплывает и гаснет,

Только плакать и петь, только плакать и петь,

Только жить.

0.00

Другие цитаты по теме

Классический балет есть замок красоты,

чьи нежные жильцы от прозы дней суровой

пиликающей ямой оркестровой

отделены. И задраны мосты.

Пустуют ресторации. Дымят

ихтиозавры грязные на рейде,

и прелых лавров слышен аромат.

«Налить вам этой мерзости?» «Налейте».

Политика есть ни что иное, как чистейшая геометрия, объединенная с законом джунглей.

... В том конце коридора

дребезжал телефон, с трудом оживая после

недавно кончившейся войны.

Ты та же, какой была.

От судьбы, от жилья

после тебя — зола,

тусклые уголья,

холод, рассвет, снежок,

пляска замерзших розг.

И как сплошной ожог —

не удержавший мозг.

Вот я стою в распахнутом пальто,

и мир течёт в глаза сквозь решето,

сквозь решето непониманья.

Айсберги тихо плывут на Юг.

Гюйс шелестит на ветру.

Мыши беззвучно бегут на ют,

и, булькая, море бежит в дыру.

Сердце стучит, и летит снежок,

скрывая от глаз «воронье гнездо»,

забив до весны почтовый рожок;

и вместо «ля» раздаётся «до».

Тает корма, а сугробы растут.

Люстры льда надо мной висят.

Обзор велик, и градусов тут

больше, чем триста и шестьдесят.

Звёзды горят и сверкает лёд.

Тихо звенит мой челн.

Ундина под бушпритом слёзы льёт

из глаз, насчитавших мильарды волн.

Как жаль, что тем, чем стало для меня

твоё существование, не стало

моё существованье для тебя.

... вся вера есть не более, чем почта

в один конец.

Постараюсь навек сохранить этот вечер в груди.

Не сердись на меня. Нужно что-то иметь позади.