— Сержант, дадите совет, как выжить во Вьетнаме?
— Дам, рядовой. Не попадай туда.
— Сержант, дадите совет, как выжить во Вьетнаме?
— Дам, рядовой. Не попадай туда.
Клеопатра, Клеопатра... Когда загремит труба, каждый из нас понесёт свою жизнь в руке и швырнёт её в лицо смерти...
Мы сбрасывали в тылу русских войск целые подразделения и части, в задачи которых, кроме постоянного создания хаоса на коммуникациях противника, входил, прежде всего, отвод разбитых немецких частей. Особенно трудно было действовать в районах, охраняемых батальонами НКВД.
— Это действительно шаг вперед, мама. Так ты создашь новый мир, собственный, без Отца.
— Но, как же ты, Аменадиль, мои дети?
— Ты знаешь, мама, вернись мы на небеса, началась бы война. А на каждой войне неизбежно будут жертвы.
— Я не хочу, чтобы пострадали мои дети.
— Я знаю, так что, пожалуйста, да будет свет.
Война — это не игра. Если надо стрелять, стреляй, понял? Не вини себя и не сомневайся. Пали и пали и не думай, в кого ты стреляешь, кого убиваешь и зачем. Понял? Хочешь вернуться домой — стреляй не раздумывая. — Он еще сильнее сжал плечо Эдди. — Из-за раздумий люди и погибают.
Мне предстояло научиться жить с сознанием гибели матери, отца, Галины, Регины и Генрика.
Не припомню ни одной войны, в которой обе стороны не могли бы назвать справедливого повода, чтобы развязать её. Если выслушать каждую из сторон, получится, что обе убеждены в справедливости своих действий.
Никогда еще не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству. Поэтому тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может понять до конца и всю выгоду от войны.
А я никого не поддерживаю. Более того, флаги представляются мне разноцветными тряпками, от которых несет тухлятиной. От одного вида того, кто, вырядившись в эти тряпки, фонтанирует лозунгами, гимнами и речами, меня прошибает понос. Я всегда с подозрением относился к чересчур впечатлительным особам, которые по доброй воле сбиваются в стадо, весьма напоминающее отару баранов.
О, как их заставить, патриотов этих,
Родину любить не в теплом кабинете,
А у нас, в окопах?
Как бы их хоть на день, на часок иль на два
Погрузить во чрево фронтового ада?
Пусть услышат, как жужжат над головами
Пули, словно пчелы, злобными роями!
Господи, к Тебе взываю я из бездны:
Зашвырни всю свору патриотов резвых
К нам, сюда, в окопы,
Где снаряды воют и ложатся рядом,
Сыплются осколки раскаленным градом,
И солдат, что был отцом, кормильцем, мужем,
Пулеметом скошен, как сорняк ненужный.