Война — это не игра. Если надо стрелять, стреляй, понял? Не вини себя и не сомневайся. Пали и пали и не думай, в кого ты стреляешь, кого убиваешь и зачем. Понял? Хочешь вернуться домой — стреляй не раздумывая. — Он еще сильнее сжал плечо Эдди. — Из-за раздумий люди и погибают.
Молодые мужчины идут на войну. Иногда потому, что они должны, иногда потому, что они хотят. И всегда потому, что они считают: так им положено. А повелось так с давних времен, веками бряцание оружием путали с храбростью, а отказ воевать — с трусостью.
Справедливость не правит жизнью и смертью. Если б она правила, то ни один хороший человек не умер бы молодым
Все родители, так или иначе, ранят своих детей. Это неизбежно. И на ребенке, будто на чисто вымытом стакане, остаются следы того, кто к нему прикоснулся. Иногда это грязные пятна, иногда трещины, а некоторые превращают детство своих детей в мелкие осколки, из которых уже ничего не склеишь.
При всем при этом и несмотря на все это, Эдди в глубине души обожал отца, потому что сыновья любят даже самых отвратительных отцов. Так рождается их преданность. Не успев еще посвятить себя Богу или женщине, мальчик уже предан отцу, даже если эта преданность совершенно нелепа, даже если ей нет никакого объяснения.
Как решить, какими будут наши последние слова? Понимаем ли мы их значимость?
Суждено ли им быть мудрыми?
Война – это убийство. И те военные приготовления, которые сейчас ведутся, направлены на коллективное убийство. В ядерный век жертвы будут исчисляться миллионами.
В войнах сражаются дети. Задумывают их одержимые дьяволом взрослые, а сражаются в них дети. Я говорю так, дивясь людской молодости и забывая, что это, напротив, я слишком стара. И все же лица всех погибших на русском фронте, — миллионы мертвых немцев, мертвых украинцев, грузин, татар, латышей, сибиряков — представляются мне юными. И такими же видятся мне лица погибших на Сомме или под Пасхендалем. Мы, выжившие, стали взрослыми и рассказали друг другу о том, что же на самом деле произошло, — а они, погибшие, так никогда об этом и не узнают. Газетные подшивки в библиотеках пестрят этими полудетскими лицами, улыбающимися во весь рот на палубах военных кораблей, из окон вагонов, с носилок.
For you it is so easy
To erase my name.
You might have a celebration
For the ones, who died.
Зачем они вообще воюют? Почему все ещё верят, что любое дело можно решить, собрав толпу молодых людей в поле, в лесу или в городе и заставив их стрелять друг в друга? Как будто правота сторон будет зависеть от того, кто захватит это поле, реку, или горсть домов.
Cлайд с цитатой