Александр Прозоров. Ведун. Каменное сердце

— Да, кстати. Тем двуручным мечом, которым твоя Зена машет, словно куриной косточкой, даже я орудовать не возьмусь. Тяжеловат-с…

— Хочешь сказать, женщины ни на что не годятся? — Роксалана подобрала оружие, оперлась на рукоять двумя руками.

— Самое страшное женское оружие, леди…

— Знаю, знаю! Её красота. Опять эта пошлость!

— …Это заколка для волос, — невозмутимо продолжил ведун. — Никогда не знаешь, в какой момент она свой миниклинок выдернет и кому в горло вонзит. Сколько правителей этими шпильками переколото! И не перечесть. А ещё есть нож, кистень, засапожник. Ну, и широко открытые наивные глазки с хлопающими ресницами.

0.00

Другие цитаты по теме

Она взяла его за руку, зашагала рядом.

— Только ты не надейся. Замуж я за тебя не выйду. Я тебя не так люблю. Ну… Ну, не как шуры-муры. В общем, не впсихушечную. Просто, когда такое заканчивается… Когда дерёмся, дерёмся, и вдруг — всё, а мы живые опять. Я в такие моменты так тебя люблю, что и ребенка тебе согласна, и замуж. Только и думаю, как момент урвать. А потом проходит немного — и ничего такого. Так что я тебя люблю, наверное. И ребенка от тебя рожу. Ну, когда замуж выйду. Но ты ничего не думай, понял? Просто люблю, но у нас ничего не будет, ясно? Согласен?

— Согласен, — ничего не поняв из долгого монолога, кивнул ведун.

Олег понял, что, несмотря на внешнюю независимость, ей не хватает в жизни опоры. Ему захотелось обнять девушку, чтобы она прислонилась головой к его груди, прошептать ей на ушко ласковые слова, ощутить теплоту её молодого тела, поделиться с ней своей силой. А потом взять на руки, отнести в постель…

— Эх, так хорошо начал, а закончил, как и все, — негромко сказала Велена.

Середин обозлился.

— Ты всегда в чужих мыслях роешься? Тебе не говорили, что это просто невежливо?

— А чего в них рыться, ежели они у тебя на лбу написаны, — усмехнулась Велена. — Иди-ка ты в баню.

— Чего?

— Спать там будешь, вот чего!

— Отец, — тронул он за рукав сеньора Гаэтано Кро. — Скажи, а как можно, встретив незнакомку, отличить суккуба от девушки?

— Незнакомку? — На этот раз мужчина отвернулся от прилавка, внимательно посмотрел на сына. Потом вдруг похлопал по плечу и рассмеялся: — Если ты готов для неё на всё, Битали, а она вместо того, чтобы убить, выходит за тебя замуж, значит, ты имеешь дело с женщиной.

Ладно, пойду каяться. Женщина, оставшаяся без подарка, страшнее огненного голема. Голем просто убьёт, а женщина душу вынет и в масле вскипятит. Прямо не знаю, как теперь откупаться...

Ведь одно дело — нашептывать заговоры, произносить древние молитвы, и совсем другое — верить в существование того, кому они предназначены. Это как закон Архимеда: тело выталкивается из воды вне зависимости от того, реальным был античный учёный или вымышленным персонажем. Никто ведь не ожидает, выписывая формулы, вдруг обнаружить перед собой в плоти и крови грека в белой тоге?

Нельзя, нет, нельзя баб до власти допускать. Всё до исподнего отдадут, лишь бы кровопролития не случилось. А без крови часто нельзя, ну, никак нельзя обойтись. Пока ворогам не докажешь, что кровь станешь лить не колеблясь — от рубежей не отстанут, так и будут щипать потихонечку, покуда голым не оставят.

— Одинокая женщина в Бирмингеме с десятью тысячами долларов наличными?

— У нее есть револьвер.

— Ах да...

— Вы не доверяете женщинам?

— Я не доверяю Бирмингему.

— Вот это справедливо, — хитро сверкнув глазами, тоже повысил голос Одессит. — Умер ты, не умер — здесь всё по-честному, без всякого кручения бейцев. Так я пойду выполнять приказ?

— Иди, — разрешил я и, понизив голос, спросил: — Ты хоть раз автомат в руках держал?

— Ну, до пятнадцати лет я и титю женскую даже ладошкой не трогал, но когда подвернулась такая возможность, разобрался же, что к чему? — невозмутимо ответил мне Одессит.

Больше всего Середину хотелось из этого кошмара убежать  — но сил уже не оставалось, и он безнадежно закрыл глаза, завидуя ракам, которые проходят похожую процедуру только раз в жизни.

Сильны бывают бабы в слабости и преданности своей, ох сильны! Токмо ни в мечах, ни в копьях силы этой не измерить.