— Этак всю жизнь искать можно, — сонно возразил купец. — Живи, как живётся, не проси лишнего, не гневи богов. Да и где его искать, счастье-то?
Олег усмехнулся. Откуда же это известно, где счастье искать? В своем мире он его не нашел, хотя, может быть, просто плохо искал. «Счастье есть сиюминутное состояние довольства, наслаждения и умиротворения», — слышал он когда-то такое определение. А постоянно счастливы только сумасшедшие.
... в этом мире и так слишком много ненависти. Мы убиваем друг друга, грабим, обращаем в рабство. Не самые лучшие поступки, не самая желанная судьба для любого человека. Любовь же — это противоположность ненависти. Влюблённый отдает себя другому, жертвует, помогает, делает всё возможное, чтобы лучше было не ему самому, а кому-то другому. Счастливый влюблённый добрее к окружающим, чище мыслями, честнее в своих поступках. Вот и выходит, что каждая любовь делает чуточку лучше весь мир. Тот мир, в котором живем все мы. Поэтому люди всегда и везде стараются помогать влюбленным. Чем больше в мире любви, тем лучше нам всем.
Нет просто зла, и нет просто добра. От любого деяния кому-то становится лучше, кому-то хуже.
Справедливость, свобода, всеобщее счастье — это, конечно, здорово. Но так получается, что эти священные слова обычно провозглашают своей целью самые гнусные, самые отъявленные подонки.
— С простыми людьми и говорить проще, и ласки больше, и радость у них чище. А серебро... Ты знаешь, волхв. После того как переступаешь порог бедности, серебро перестает казаться столь уж важным в этом мире.
— Бедности души, — тихо поправил хозяин пещеры.
— Чего? — не понял Олег.
— Бедность не в кошельке таится, ведун, — пригладил свою окладистую бороду волхв. — Бедность душевной токмо бывает. Коли у человека душа чистая да настоящая, он хоть и с голоду подыхать станет, а души своей за любые самоцветы не сменяет. А коли беден смертный душой, то будь у него хоть все подвалы златом забиты, а он всё едино ради лишней гривны на любую подлость пойдет, нутром наружу вывернется, змеёй подколодной ползать станет.
— Это точно, — признал Середин. — Есть в мире люди, что всё только на деньги переводят, а есть те, что успехи свои измеряют совестью. И стена меж ними столь крепкая, что одним других вовеки не понять.
Но ведь так можно договориться до того, что вообще никто ни в чём не повинен! Судьбы часто складываются несправедливо. Вырос человек среди воров — и сам стал вором, а потом и разбойником. Что же, позволять ему и дальше лихо творить? Нет, зло надо пресекать, каковы бы ни были его причины. А причины всякого зла — в другом зле, вдруг понял Олег. Старшее зло плодит меньшее, которое тоже норовит вырасти и в свою очередь производить себе подобное. И чем сильнее зло, тем оно опаснее. Воевать с мелкой нежитью — всё равно что рубить головы сказочному дракону, у которого вместо одной срубленной тут же вырастают три новые. Дракона следует поражать в сердце...
Но энергия сама по себе не принадлежит ни злу, ни добру. Весь вопрос в том, как её использовать. Можно сбросить атомную бомбу на Хиросиму, а можно спрятать её в реактор ледокола. Можно пробивать динамитом тоннели, а можно взрывать мосты.
... пророчества всегда исполняются. Просто их смысл становится понятен только после исполнения…
— Да, кстати. Тем двуручным мечом, которым твоя Зена машет, словно куриной косточкой, даже я орудовать не возьмусь. Тяжеловат-с…
— Хочешь сказать, женщины ни на что не годятся? — Роксалана подобрала оружие, оперлась на рукоять двумя руками.
— Самое страшное женское оружие, леди…
— Знаю, знаю! Её красота. Опять эта пошлость!
— …Это заколка для волос, — невозмутимо продолжил ведун. — Никогда не знаешь, в какой момент она свой миниклинок выдернет и кому в горло вонзит. Сколько правителей этими шпильками переколото! И не перечесть. А ещё есть нож, кистень, засапожник. Ну, и широко открытые наивные глазки с хлопающими ресницами.
Cлайд с цитатой