Перед своими домами люди всегда бьются отчаянно, любой гончар превращается в берсерка.
Немного успокоившись, Загляда убеждала себя, что Тормод жив, только ранен, и это удавалось ей легко. Мысль о его гибели была слишком страшной, душа и сознание Загляды не принимали её.
Они помнят о смерти, неизбежно стерегущей каждого, одного раньше, другого позже, одного на поле битвы, другого дома или в пути. И нет смысла прятаться за чужие спины в надежде уберечься от неё. Она достанет любого и везде. И честь мужчины в том, чтобы встретить её достойно.
У каждого свой путь, – тоже со вздохом сказал Тормод. – И человек может только одно: пройти его достойно.
Перед взором её то и дело вставало лицо Снэульва, заслоняя всё иное. Образ его был для Загляды как драгоценный камень, спрятанный в тайниках души и освещавший для неё всё вокруг.
Незнакомый викинг, на дворе у Середы связавший ей руки, сейчас казался ей менее противен, чем Снэульв. Викинг был просто врагом – Снэульв был предателем. Вид его, голос, ещё годня утром любимый, теперь был ей страшен. Она боялась его, как боялась бы вставшего мертвеца.
Не умея заглядывать вперёд, он не думал о возможных опасностях и поэтому казался храбрецом.
Сейчас он почти ненавидел Загляду, но не мог так просто отказаться от неё. Ненависть родилась из той боли, которую она ему причинила, а болит только живое.
Оглядываясь, Загляда вздохнула почти счастливо – она снова была дома, всё встало на свои места. Только вот матери больше нет здесь и не будет, у очага хлопочет одна Зиманя, и голоса матери больше не раздастся среди общего гомона. Но Загляда сдержала печаль, готовую снова стиснуть её сердце, не заплакала, а улыбнулась, встретив озабоченный взгляд Тормода. Время идет и собирает свою дань, ничто и никогда не будет так, как было. И нечего плакать – надо жить.
Он не боялся смерти, но если он погибнет, то Загляда уж верно достанется Лейву. А хорошо ли это будет для неё? В эти мгновения Снэульв сумел подумать о ней, а не о своём оскорбленном самолюбии. И сдержался. Иногда для этого нужно больше смелости и силы духа, чем для самого жестокого поединка.
Поймав взгляд Вышеслава, она поспешно отвернулась. Она замечала, конечно, что нравится ему, и старалась поменьше попадаться ему на глаза. В Вышеславе не было ничего плохого – просто Загляда уже нашла свою судьбу, а чужой ей было не нужно. Она была лишена глупого тщеславия, ей ничуть не льстило, что её любит князь, а было неловко, словно она кого-то обманула.
Cлайд с цитатой