Немного успокоившись, Загляда убеждала себя, что Тормод жив, только ранен, и это удавалось ей легко. Мысль о его гибели была слишком страшной, душа и сознание Загляды не принимали её.
Незнакомый викинг, на дворе у Середы связавший ей руки, сейчас казался ей менее противен, чем Снэульв. Викинг был просто врагом – Снэульв был предателем. Вид его, голос, ещё годня утром любимый, теперь был ей страшен. Она боялась его, как боялась бы вставшего мертвеца.
Но разум Загляды не мог смирить её сердца. Сколько раз в бедах и печалях разум подводил её и других, а спасала – любовь.
— Потому что мне страшно одной, по ночам. Мне нужно за что-то держаться, чтобы пережить ночь. Мне все равно, за что. Лишь бы держаться. – Она опять глубоко затянулась, – Ночь – это самое страшное время. Для меня, да. Она тянется бесконечно. Она знает все мои тайны. И когда мы со Стивом лежали в постели и у меня было такое чувство, что меня сейчас разнесет на куски, а он не сможет меня удержать, потому что мы с ним ругаемся по какому-то совершенно идиотскому поводу… в общем, мне захотелось найти кого-то, кто поможет мне пережить ночь. Потому что со Стивом я все равно себя чувствовала неуверенно.
Когда воина начинают одолевать сомнения и страхи, он думает о своей смерти. Мысль о смерти – единственное, что способно закалить наш дух.
Перед своими домами люди всегда бьются отчаянно, любой гончар превращается в берсерка.
Будет предан из страха, а это лучше, чем преданность по убеждению: убеждения меняются, страх не проходит никогда.
Cлайд с цитатой