Бог — это такое имя, его никто не видит, это — только имя, чтобы молиться.
Они вышли на бой, потому что боги только тогда хоть чего-то стоят, когда отвечают на искреннее моление.
Бог — это такое имя, его никто не видит, это — только имя, чтобы молиться.
Они вышли на бой, потому что боги только тогда хоть чего-то стоят, когда отвечают на искреннее моление.
Мы должны на место любви к Богу поставить любовь к человеку, как единственную истинную религию, на место веры в Бога — веру человека в самого себя, в свою собственную силу.
— Поверьте мне, полковник, я не атеист. Но мысль о том, что Бог есть, тревожит меня ровно в той же степени, что мысль о том, что Бога нет. И посему я предпочитаю об этом вовсе не задумываться.
Два града созданы двумя родами любви: град земной — любовью к себе и град небесный — любовью к Богу.
Написал в дневнике, говорит, а оно и сбылось,
Да даже не в дневнике, а так, на листке бумаги;
Казалось бы — волшебство, не требующее отваги,
Это всего лишь случайность, забудь и брось;
Впрочем, мне кажется, боги — это усталые маги,
Однажды положившиеся на авось.
Бог видит каждый, пусть самый маленький, труд; каждую, пусть самую тайную, молитву; каждую, пусть самую сокровенную, добрую мысль и каждое доброе намерение. Для Него важно все то, что служит добру, что служит любви, что служит человеку: и работа в канцелярии, и работа в школе, и работа на фабрике, и поход на рынок, и ожидание в очереди, и исполнение мелких домашних дел. Бог присутствует не только там, где совершаются великие дела, которые останутся в истории, но и там, где мать поднимает на руках свое дитя, где человек с трудом честно зарабатывает хлеб для своей семьи; Бог там, где человек любит, где человек идет на жертву ради другого, где человек радуется человеку.
... Только размер потери и
делает смертного равным Богу.
/Это суждение стоит галочки
даже в виду обнаженной парочки/