Укрощение строптивого (Il Bisbetico domato)

— Ай, а, ай, ай...

— Ты сильно ушиблась?

— Конечно, что за вопрос?

— А-ха-ха-ха-ха!

— Ты смеешься?

— Ха-ха-ха, ох, до меня дошло — человек упал — нужно смеяться. Ах-ха-ха-хах. А ты не обманываешь меня, ты сильно ударилась? Сильно ударилась, ах-ха-ха-х, сильно ударила-аха-ха-сь, ах-ха-ха-х. Ну хорошо, ты меня научила, теперь пойдем, я помогу.

6.00

Другие цитаты по теме

— Кажется, Вы очень любите животных.

— Люблю.

— А как насчет людей?

— Терплю, но не очень.

— А ты, я вижу, не смеешься?

— Нет.

— Да ты посмотри, посмотри на экран! Разве не забавно? Видишь, как он полетел? Смотри, как он плюхнулся! Разве не смешно?

— Нет.

— Над упавшими смеются с тех пор, как стоит свет! А ты что же?

— Да ведь он ударился, ему больно!

— Весь принцип смешного как раз и состоит в падении, а ты от этого плачешь.

— А! О... (ужасается)

— Об этом говорил даже Чаплин. Лежит банановая кожура, подходит человек — и трах, он упал, поскользнувшись на кожуре. В зале смех. Это же как дважды два, а ты не смеешься.

— Нет.

— Ну, я тебе не нравлюсь, тебе не нравятся комические трюки, но ведь что-то тебе должно нравиться?

— (плача) Нееет!

— Спокойной ночи, это ужасно!

— Ужасно! (продолжает плакать)

— Могу я узнать, который час?

— Страшно поздно — семь часов! Взошло солнце, машина твоя починена — можно ехать.

— Доброе утро, Элиа.

— Добрый день, а точнее — до свидания!

— Как я понял, от хандры ты избавилась?

— Она улетучилась, ее нет. И до того мне все симпатично, даже ты... даже ты недурно выглядишь.

— Не думал, что простой цикорий производит такой эффект.

— Цикорий, ты сказал? Так ты свернул мне сигарету из цикория? Здесь внутри цикорий, да?

— А ты думала, я принес марихуану?

— Нет, мы не знакомы, надо познакомиться получше, поговорить.

— Говори, если хочешь.

— Значит так, я родился холодным зимним вечером, в день четвертого августа, в девятнадцать часов, двадцать минут, то есть без сорока восемь, вот в этой комнате. Внизу, моя мать нервно прохаживалась туда-сюда, куря сигару. Моя мама была высокий мужчина, блондин, похожий на мою бабушку. А мой дед, наоборот, темноволосый.

— Значит, тебе все равно, раздета я или одета?

— Все равно!

(Лиза снимает с себя костюм):

— Тогда сегодня вечером я буду разгуливать вот так, нравится?

— Нет!!!

— Тебе за меня стыдно?

— Нет, мне за тебя холодно.

— Сколько тебе лет?

— Сорок.

— По тебе не скажешь…

— Я знаю.

— А мне двадцать пять.

— По тебе тоже не скажешь.

— Конечно.

— Я думал, двадцать шесть.

— Квинс насмехается с тебя.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ты узнаешь этот смех, когда услышишь.

— И когда же ты отдыхаешь?

— Отдыхают от работы, которая не нравится, а мне моя работа нравится.