Старики-разбойники

Другие цитаты по теме

В отношениях с женщинами тебе надо научиться ставить себя на их место.

Депрессивные люди думают о том, каково это — быть некрасивым, толстым, неудачливым, больным, брошенным. Это как осколки разбитой бутылки. Они вертят в руках то один, то другой, то сразу несколько и не замечают, как режутся. И даже не откладывают рассмотренные отдельно от остальных, а постоянно к ним возвращаются. Один осколок — война, другой — боль от измены, третий — несчастный случай. Закономерно, что к ним приходит один вывод — все бесполезно, ты не можешь изменить мир, он все так же будет несправедлив, так какой смысл в том, чтобы вставать из постели, принимать душ, завтракать...

Что я попробовала сделать сначала, так это запретить себе думать. Не помогло. Против своей сути не попрешь. Разрушать собственную личность «во спасение»? В итоге я все так же вертела осколки в руках, но только в специальных перчатках, которые не давали порезаться.

... ловушки зеркал я сумела избежать, но взгляды — кто может устоять перед этой головокружительной бездной? Я одеваюсь в черное, говорю мало, не пишу, все это создает мой облик, который видят другие. Легко сказать: я — никто, я — это я. И все-таки кто я? Где меня встретить? Следовало бы очутиться по другую сторону всех дверей, но, если постучу именно я, мне не ответят. Внезапно я почувствовала, что лицо мое горит, мне хотелось содрать его, словно маску.

— Тебе самой приятно «мочалкой» называться?

— Путаной, конечно, красиве́е. Нет, до «путаны» еще дорасти надо.

— Зачем ты пала? Почему захотела быть одной из нас?

— Ты это не всерьез.

— Нет? Куча жалких ублюдков, растерянных, испуганных, только и мыслей — пожрать да в сортир.

— Не знаю. Есть ещё преданность, умение прощать, любовь.

— Боль.

— Шоколадный торт.

— Чувство вины.

— Секс.

— Да, тут твоя взяла.

13 лет. Я всегда старательно подвожу глаза. Густо и внушительно. Крашу ногти темно-синим или черным лаком. Мне хочется туда, где жизнь. Самое страшное — не состояться. Прожить свою жизнь кое-как.

Жизнь стоит дороже, чем правда о смерти.

Люди делятся на тех, кто доживает до пенсии… и на остальных.

— Я пью за себя! — сказала неожиданно вслух. — Пусть у меня всё будет хорошо!

Моя душа — это струны гитары, которой касаются его пальцы. Не будут они их трогать, и она замолчит. Я впала в неизлечимую зависимость от его голоса — не буду его слышать и умру от ломки.