— Зачем ты пала? Почему захотела быть одной из нас?
— Ты это не всерьез.
— Нет? Куча жалких ублюдков, растерянных, испуганных, только и мыслей — пожрать да в сортир.
— Не знаю. Есть ещё преданность, умение прощать, любовь.
— Боль.
— Шоколадный торт.
— Чувство вины.
— Секс.
— Да, тут твоя взяла.
— Нужно изгнать из нее демона, не навредив ей. Она назвала меня «тварью».
— И ты сразу расстроилась?
— Если честно, после всего, что было, ты относишься ко мне так, будто моё место за детским столиком.
— Сэм, я не буду извиняться за то, что защищаю тебя.
— Вот, значит, что ты делаешь, по-твоему?
— Помнишь, что случилось в последний раз, когда нам достались билеты в первом ряду на шоу Михаила и Люцифера? А я помню. Ты умер и попал в ад. И, видишь ли, в этот раз не Апокалипсис ищет нас, а мы — его. Мне плевать, что будет со мной, всегда так было. Но мне не плевать на то, что будет с моим братом.
— Дин, мы отправимся в это место и спасём Джека и маму. Вместе. И если что-то случится, мы справимся с этим вместе. А если мы умрём... то тоже вместе.
— Может это кара, а может это нездоровая, лихорадочная, похотливая, извращенная, садо-мазо любовь...
— Ладно, ладно, что-то ты увлекся, ковбой! Он хотел сказать, что бы не случилось — ваша любовь жива.
— Что я наделала?
— Ну... ты не убила меня, хотя могла. Я бы назвал это прогрессом.
— Я бы назвал это чудом.
— Спиритус имундус унгу...
— Что не клеится, дружок?
— Спиритус имундус унгулара персонототи...
— Жутковато, но, по-моему, ты заказал пиццу. Поменьше надо было прогуливать латынь.
— Эй, Дин, ты уж извини за все, что я наговорил про маму и папу.
— Давай только без телячьих нежностей.
— Ладно... придурок.
— Патроны ещё есть?
— Да навалом! Только надо пробраться в фургон, где мы их оставили!
— Заклинание весьма своеобразно. Тут нужен кто-то добродетельный.
— Так это в точности про меня!
— Вот облом. Ты не девственник.
— Девственники — это миф!
Cлайд с цитатой