Виджер был всем, чем Спок когда-либо мечтал стать. А теперь Виджер был бесплоден! Он никогда не почувствует боль. Или радость. Или сомнение. Он был так полностью и великолепно логичен, что его накопленные знания стали абсолютно бесполезны.
Взгляд Спока, быстро прошедшийся по ним, был настолько полностью лишен интереса, что даже удар по лицу был бы добрее.
Кирк заметил, что, исключая необходимые дежурные ситуации, Спок, очевидно, намеревался полностью и объективно игнорировать всех членов команды. Причины этого могли быть так же интересны, как то, что привело его сюда. Может, и так же болезненны. Кирк решил, что не будет задевать Спока напоминанием, что боль может быть обоюдоострой.
С начала времен существовали другие группы вроде этой, горсточки маленьких людей стояли вместе против темноты ночи, против саблезубых убийц, против моря и, наконец, против космоса. Формы и лики неизвестности менялись за прошедшие эры, но ничего не изменилось в человеческом мужестве.
Зачем так яростно бороться, чтобы стать частью всего лишь одного мира? Почему бы не взять лучшее от них обоих?
— Когда?
— Когда, что?
— Когда ты начал убивать людей?
— Сколько себя помню, я всегда убивал…
— Значит… ты убил многих…
— Ну…Даже не знаю, сколько…
— И ты не чувствуешь вины, тебе не снятся кошмары, ты ни капельки не раскаиваешься?
— Мне это не знакомо… Я просто знаю, что плохие люди умирают, а хорошие живут.
— Кто это решает? Как ты можешь знать, хороший или плохой человек, которого ты убил?
— Они плохие, поэтому их ненавидят… И заказывают мне их убийство.
— А что насчет тебя? Все те, кого ты убил, ненавидят тебя… Разве это не значит, что ты тоже плохой?
— Они… Не знают меня.
I've been sacrificed
My heart's been cauterized
Hanging on to hope
Shackled by the ghost
Of what I once believed
That I could never be
What's right in front of me.
Бывает лед сильней огня,
зима — порой длиннее лета,
бывает ночь длиннее дня
и тьма вдвойне сильнее света;
бывает сад громаден, густ,
а вот плодов совсем не снимешь...
Так берегись холодных чувств,
не то, смотри, застынешь.
Единственные два известных ей ощущения были едва заметное помрачение души, когда приближалась ежемесячная мигрень, и едва заметное просветление души, когда мигрень проходила. И больше ничего не чувствовала эта умершая заживо женщина.
Cлайд с цитатой