Кирк заметил, что, исключая необходимые дежурные ситуации, Спок, очевидно, намеревался полностью и объективно игнорировать всех членов команды. Причины этого могли быть так же интересны, как то, что привело его сюда. Может, и так же болезненны. Кирк решил, что не будет задевать Спока напоминанием, что боль может быть обоюдоострой.
Зачем так яростно бороться, чтобы стать частью всего лишь одного мира? Почему бы не взять лучшее от них обоих?
Взгляд Спока, быстро прошедшийся по ним, был настолько полностью лишен интереса, что даже удар по лицу был бы добрее.
С начала времен существовали другие группы вроде этой, горсточки маленьких людей стояли вместе против темноты ночи, против саблезубых убийц, против моря и, наконец, против космоса. Формы и лики неизвестности менялись за прошедшие эры, но ничего не изменилось в человеческом мужестве.
Виджер был всем, чем Спок когда-либо мечтал стать. А теперь Виджер был бесплоден! Он никогда не почувствует боль. Или радость. Или сомнение. Он был так полностью и великолепно логичен, что его накопленные знания стали абсолютно бесполезны.
Частично боль, которая там должна была быть, вдруг всплыла на поверхность. Боль и тонкая грань того гнева, которым наделён каждый из нас.
Очень сложно рассказывать спокойно и доброжелательно о боли до тех пор, пока от нее не освободишься...
Те, кто говорит, что время лечит, – жестоко ошибаются. По-настоящему исцеляет только потеря памяти. И я не знаю оружия или пытки страшнее, чем воспоминания. Хорошие или плохие, в свой, особый, момент ранить может каждое.
Cлайд с цитатой