Кирк заметил, что, исключая необходимые дежурные ситуации, Спок, очевидно, намеревался полностью и объективно игнорировать всех членов команды. Причины этого могли быть так же интересны, как то, что привело его сюда. Может, и так же болезненны. Кирк решил, что не будет задевать Спока напоминанием, что боль может быть обоюдоострой.
Зачем так яростно бороться, чтобы стать частью всего лишь одного мира? Почему бы не взять лучшее от них обоих?
Взгляд Спока, быстро прошедшийся по ним, был настолько полностью лишен интереса, что даже удар по лицу был бы добрее.
С начала времен существовали другие группы вроде этой, горсточки маленьких людей стояли вместе против темноты ночи, против саблезубых убийц, против моря и, наконец, против космоса. Формы и лики неизвестности менялись за прошедшие эры, но ничего не изменилось в человеческом мужестве.
Виджер был всем, чем Спок когда-либо мечтал стать. А теперь Виджер был бесплоден! Он никогда не почувствует боль. Или радость. Или сомнение. Он был так полностью и великолепно логичен, что его накопленные знания стали абсолютно бесполезны.
Эти дети ничего не чувствуют. Они научились ничего не чувствовать... и, поскольку они ничего не чувствуют, они могут притвориться взрослыми и справиться с болью, которую вынуждены переживать. Их могут оттрахать на заднем сидении семейного авто и они назовут это привязанностью... или бизнесом... Они говорят на языке денег и силы потому, что берут начало в жизни без денег, полной бессилия. И боли.
Слова, которыми ты называешь отчаяние, страх, тревога, навязчивое состояние — не отражают смысла. Возможно, мы придумали метафору из-за боли. Нужно было дать какую-то форму смутному, сидящему глубоко внутри страданию, которое ускользает от разума и чувств.
Love why do I take you
And why do you take me
Take my breath, or you take my heart
All you give is pain
A curse upon your name
Can’t you see it isn’t right
Can’t stand the night
She bruises, coughs, she splutters pistol shots
But hold her down with soggy clothes
and breezeblocks
She's morphine, queen of my vaccine
My love, my love, love, love.
Тем, кто ранен, и тем, кто их лечит, — одинаково больно. Нет ничего весёлого в том, чтобы знать, что ценимое тобою так легко готовы разрушить.
Cлайд с цитатой