С начала времен существовали другие группы вроде этой, горсточки маленьких людей стояли вместе против темноты ночи, против саблезубых убийц, против моря и, наконец, против космоса. Формы и лики неизвестности менялись за прошедшие эры, но ничего не изменилось в человеческом мужестве.
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.
Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай содружество
Ворона с бойцом,-
Укрепляйся мужество
Сталью и свинцом.
Взгляд Спока, быстро прошедшийся по ним, был настолько полностью лишен интереса, что даже удар по лицу был бы добрее.
Кирк заметил, что, исключая необходимые дежурные ситуации, Спок, очевидно, намеревался полностью и объективно игнорировать всех членов команды. Причины этого могли быть так же интересны, как то, что привело его сюда. Может, и так же болезненны. Кирк решил, что не будет задевать Спока напоминанием, что боль может быть обоюдоострой.
А кто слабым был — сильным стал тогда.
А кто сильным был — стал еще сильней.
И кричали враги потрясенные:
«Может, русские заколдованы?!
Их сожжешь огнем, а они живут!
Их пронзишь стрелой, а они живут!
Их убьешь сто раз, а они живут!
А они живут и сражаются!..»
Были реки от крови красным-красны,
Было небо от дыма черным-черно...
И была Земля, неподвластная
Никакому врагу на века веков!
Этот человек свою трагедию пережил с таким деликатным мужеством, что никто не заметил этого мужества. Все решили, что он холодный человек.
Ведь безопасна только неизвестность,
И только у безруких руки чисты,
Не знает боли призрак бестелесный,
Слепой же — зорче зрячих, как известно.
Виджер был всем, чем Спок когда-либо мечтал стать. А теперь Виджер был бесплоден! Он никогда не почувствует боль. Или радость. Или сомнение. Он был так полностью и великолепно логичен, что его накопленные знания стали абсолютно бесполезны.
Но неизвестно будущее, и стоит оно пред человеком, подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот. Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка — не видя ястреба, ястреб — не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает он от своей погибели.
Виджер был всем, чем Спок когда-либо мечтал стать. А теперь Виджер был бесплоден! Он никогда не почувствует боль. Или радость. Или сомнение. Он был так полностью и великолепно логичен, что его накопленные знания стали абсолютно бесполезны.
Cлайд с цитатой