Каждый человек — беглец из тюрьмы, зовущейся «собственное Я».
Когда я умру, мои стихи будут в сердцах живых. И в этом – смысл бытия – оставить после себя след.
Каждый человек — беглец из тюрьмы, зовущейся «собственное Я».
Когда я умру, мои стихи будут в сердцах живых. И в этом – смысл бытия – оставить после себя след.
Когда в моей жизни появились наркотики, это было просто естественным продолжением того, кем я являюсь. Поэтому мы и говорим — проблема ли алкоголь? Проблема ли наркотики? Проблема — я сам.
Я дрейфующий дредноут. Я — комета, лунатик, мне сделали трепанацию черепа. Я — клоака, кахексия, атаксия, атараксия.
Находясь в тюрьме, я знал: если меня выпустят, я продолжу убивать. А ещё я знал, что меня никогда не выпустят.
Если уж я люблю, то отдаю всё без остатка. Свое время, преданность, тело, деньги, семью, собаку, деньги моей собаки, время собаки: всё — значит всё. Если я люблю, то готова взять на себя чужую боль, чужие долги (во всех смыслах этого слова) и защитить любимого от его же комплексов, а также наделить его воображаемыми хорошими качествами, которых у него и в помине не было. Я готова накупить рождественских подарков для всех членов его семьи. Ради него я способна вызвать солнце и дождь, и если сразу не выйдет, то в следующий раз уж точно. Отдав другому всё это и полкоролевства в придачу, я в конце концов почувствую себя полностью истощенной и измученной, и лишь одно будет способно восстановить мои силы? Слепая влюбленность в следующего. Гордиться тут нечем, но так было всегда.
Я не тот, кем хотел бы быть.
Я не тот, кем мне следовало бы быть.
Я не тот, кем бы моя мама хотела, чтобы я был.
Я даже не тот, кем был.
Я тот, кто я есть.
Я — старое дерево с увядшей листвой, которая всё ещё висит и не может упасть на землю.