— Мы не будем такими, как они, обещаю.
— Кто они?
— Эти жуткие пары, которые мы знаем. Жены обращаются с мужьями как с цирковыми мартышками, постоянно дрессируя их.
— А мужья обращаются с жёнами как с автоинспекторами, пытаясь их надуть и слинять.
— Мы не будем такими, как они, обещаю.
— Кто они?
— Эти жуткие пары, которые мы знаем. Жены обращаются с мужьями как с цирковыми мартышками, постоянно дрессируя их.
— А мужья обращаются с жёнами как с автоинспекторами, пытаясь их надуть и слинять.
— И вы знаете, что значит быть мужчиной?
— Нет, я... лишь знаю, что носить, что пить.
— Как лапшу вешать.
— С вами никогда.
— Ха-ха.
— Ах ты тварь!
— Я тварь. И твоя жена. Ты нравился себе, лишь когда пытался быть таким, каким нравился этой твари. Я не сдаюсь. Я ведь тварь.
— Ты убила человека. Ты теперь убийца.
— Я боец. Я боролась, чтобы вернуться к тебе.
— Да, я любил, но потом мы только обижали и подавляли друг друга... и причиняли боль.
— Это и есть брак.
Все твердили и твердили, и твердили нам: «Брак – это тяжелый труд. А ещё это компромисс. И снова труд. Оставь надежду всяк сюда входящий».
— Слушай, ну как ты своему мужу позволяешь крутить с другими прямо при тебе, а?... Мне это покоя не дает, понимаешь?
— Люблю... наверное...
Зоя: Как же он позволяет так собою вертеть?..
Агата: А он и не подозревает, что им вертят... Напротив, воля у него есть... и даже твёрдая воля... (С улыбкой.) Но это воля его жены...
Меня испугало не то, что он толкнул меня. Меня испугало то, как сильно он хотел сделать мне больно. Меня испугало то, что я наконец поняла, что боюсь своего мужа.