Не нравился мне век, и люди в нём
Не нравились, — и я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный, как паук,
Всё постигал: недвижность и движенье, —
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду им опроверженье.
И мне дороже боль и тлен,
И редкий, горький миг блаженства,
Чем бесконечный рабский плен
Дарованного совершенства!
Давным-давно, в одной далёкой-далёкой стране жил-был жестокий и подлый властитель. И однажды на Рождество этот жестокий и подлый властитель закатил пир горой для королей и королев. И вот один нищий бродяга проник на кухню и решил поживиться пищей.
Бродягу схватили. Жестокий властитель был скуп. Он велел выбросить бродягу на улицу, в морозную ночь.
Но жестокий властитель не знал, что это был необычный бродяга. Этот человек был могущественным волшебником. И он наложил проклятье на злого властителя.
Повинуясь проклятью, властитель исчез, но должен был появляться каждый год за неделю до Рождества. За эту неделю он должен был отдать часть своих сокровищ и пробудить в людях радость и веселье.
Вы можете себе представить, жестокий властитель должен был отдавать и отдавать, всё время отдавать... Пока не начались странности. Он заметил, что радость, которую он отдавал другим, постепенно и незаметно начала овладевать и им самим. Прошло много времени, и ему понравилось это занятие. Из проклятья оно постепенно превратилось в благословение.
Сердце жестокого властителя наполнилось радостью. И тогда начались удивительные события. Например, как только он замечал, что его мешок с золотом и подарками скоро опустеет, тот вдруг наполнялся снова. Такова была сила проклятья.
Это проклятье переходило от поколения к поколению, от отца к сыну, а от моего отца перешло ко мне. Так я и стал Санта Клаусом.
Идите же! — Мой голос нем
И тщетны все слова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.
Я знаю: в этой битве пасть
Не мне, прелестный трус!
Но, милый юноша, за власть
Я в мире не борюсь.
Когда я говорю «любить», я имею в виду «любить» не в смысле «заботиться», а в смысле «обладать».
У меня очень много друзей. Меня Бог наградил. Одни пьют и мне не дают, другие не пьют, но на меня не пеняют. Все друзья на одно лицо — не потому, что похожи, а потому, что друзья. И я без них сдохну, это точно. Больше всего боюсь кого-то из них разочаровать. Это-то и держит всё время в нерве и на сцене, и в песнях, и в бахвальстве моём.
Я путаюсь поймать время, остановить его, сжать в объятьях, но все тщетно. Оно улетает, уносится. Хвастливо улыбается с высоты, гордится своим превосходством. И я понимаю, что время, по сути, такое же неудержимое, как любовь.
Я любил смотреть, как ты спишь, даже если ты только прикидывалась спящей, когда я возвращался домой за полночь, пьяный в дым; я пересчитывал твои ресницы; иной раз мне чудилось, что ты улыбаешься.
Смотрю в зеркало, а в отражении вижу не себя, а тебя. Так и должно быть. Любящие становятся отражением друг друга. Я не могу без тебя и знаю, ты не можешь без меня. «Вместе навсегда». Повторяй за мной... Помогает.
Comme un éléphant son ivoire,
J’ai en bouche un bien précieux.
Pourpre mort!... J’achète ma gloire
Au prix des mots mélodieux.
Cлайд с цитатой