And no one thinks they are to blame
Why can't we see
That when we bleed we bleed the same
And no one thinks they are to blame
Why can't we see
That when we bleed we bleed the same
— Ты что, не понимаешь, все кончено!
— Ничего не кончено. Не сейчас. Пускай кончается завтра, послезавтра, но не сейчас. Пока люди, напавшие на дочь посла, разгуливают спокойно, конца не должно быть.
— А что ты делал все эти девять лет? Ты ведь не поверил ей!
— Если бы у меня не было дел на воле, я бы тут же убил тебя, и плевать мне на срок.
— Вах-вах, я сделал тебе больно, да? Нужно было верить раньше, так как веришь сейчас. Даже зная вину, ты должен был поверить, как делаешь это сейчас.
— Закрой свой рот!
— Это ты закрой свой рот! Мне плевать на твое партнёрство и дружбу. Но я не могу принять того, что ты сделал с той девушкой. Я не могу принять это.
— Я рад, что тебе так плохо.
— Знаешь, Генри, ты не лучший собутыльник.
— Не бойся дать волю своей боли, вине, стыду. Когда убийство человека не будет тебя волновать, вот тогда и будут проблемы.
Нелегко искать объяснения и оправдания,
С пулей в груди трудно быть не предвзятым.
Но разве чужая боль не есть наказание?
И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым?
Стыд и вина сделаны из стекла. Ты разбиваешь их лишь однажды. Как только они разбиты — боли больше нет, и ты сама контролируешь свою жизнь.
Мы обречены терять тех, кто нам дорог. Пожалуй, это единственное, что неизменно в нашем мире. Люди умирают. И наверное, лучший способ смириться с их смертью – умереть первым. Что мёртвые знают о Смерти? Ведь о Смерти рассуждают живые, и чувствуют её только они. Мёртвый умер, и ему всё равно. А мы остаёмся и чувствуем боль утраты. Вину.
Мы вообще, должно быть, очень виноваты все друг перед другом. Но только при разлуке чувствуешь это. Потом — сколько еще осталось нам этих лет вместе? Если и будут эти лета еще, то все равно остается их все меньше и меньше. А дальше? Разойдемся по могилам! Так больно, так обострены чувства, так остры все мысли и воспоминания! А как тупы мы обычно! Как спокойны! И неужели нужна эта боль, чтобы мы ценили жизнь?