Обидно осознавать, что в своей боли виноват ты сам, и никто иной.
– Что ж… – Гор встал и направился к выходу. – Прости, что отнял у тебя время, Давид. Продолжай затыкать своё одиночество работой. Когда Айя улетит, тебе придется работать еще больше, чтобы не чувствовать ни боли, ни вины.
Когда тебя отвергли и заставили страдать, возникает мысль, что обидчик того и добивался и злобные намерения будут руководить им и в дальнейшем. Эта мысль мучительна, но она же и утешает: выходит, ты обидчику по-прежнему небезразличен. Однако, думая так, почти всегда ошибаешься: никто не ставит целью тебе навредить, это получается случайно. Чаще всего ты обидчика просто не интересуешь. Не он делает тебе больно – ты сам причиняешь себе боль.
— Ну что же, я не держу на тебя зла.
— А я на вас держу… Наверное, я не смогу вас простить. Никогда…
— Мне жаль, Эльза. Правда жаль. Но, видимо, нам как-то придется с этим жить. Тебе с обидой, мне с виной. Говорят, время лечит.
— Я не знаю… Может, лечит, а может, и нет.
А тебя раньше закидывали камнями? «Воля небес»? Чушь собачья! Думал, раз у меня есть шрам, значит ума нет? Пока к моим братьям относились по-королевски, ко мне относились как к сыну мясника.
Некоторые обиды не уходят, не забываются. Ждешь, что они со временем отойдут на второй план, отчасти так и проиcходит. Правда, остается боль, потому что просто больно.
Это тяжело. Знать, что дорогой тебе человек может не вернуться. Неважно, за хлебом он пошел или на войну. Даже представить, что его нет, уже великая боль.
Смерть — это тошнотворная беспомощность и бесконечная боль тела, раздираемого на мелкие кусочки острыми зубами прожорливой вечности.
Все дело в том, что, если ты кого-то любишь, а потом его теряешь, не важно, как это произошло, ведь его уже не вернуть. И пустота внутри неизбежна, как и боль, будь ты готова к этому или нет.
Cлайд с цитатой