Всё, что я скажу, было сказано,
Всё, что сделаю, было предсказано,
Я служу механизму, которого не знаю,
Я всего лишь деталь одноразовая.
Всё, что я скажу, было сказано,
Всё, что сделаю, было предсказано,
Я служу механизму, которого не знаю,
Я всего лишь деталь одноразовая.
В конце концов, это долг капитана держать в уме худший исход, а не тот, на который он надеется.
(В конце концов, долг капитана, надеясь на лучшее, быть готовым к худшему).
Инспектор украдкой дотронулся до своего лба и шепотом спросил:
– Что, малость не в себе?
– Ничего подобного, – сказал я. – Но ей нравится такой казаться.
Надо помогать другим, даже если бы нам никто не оказывал помощи. Это просто моральный, революционный долг, принципиальная обязанность, долг совести, даже, если хотите, идеологическая ответственность внести свой вклад в развитие человечества. Даже если человечество не оказало нам никакой поддержки. Вот пример интернационализма!
Наше предназначение, если таковое вообще существует, неизбежно меняется в течение жизни по мере того, как мы впитываем новый опыт, знания, впечатления.
Когда я попал в сериал «Друзья», мне поначалу говорили, что для молодежной комедии я слишком пессимистично себя веду. Тогда я начал говорить так, как говорил в пятом классе. И все сказали — это как раз то, что нужно! Я взмолился: «Нет, позвольте мне повзрослеть хотя бы до восьмиклассника!»
Не стоит создавать своих теорий, принимать чужие и, тем более, следовать им. Если ты следуешь определенной системе, над тобой всегда будет висеть «ты должен», и ты никогда не будешь внутренне свободным!
Слишком высокопарно говорить (но как раз я — именно тот человек, который это скажет), что не зря я — брат брату моему и поэтому знаю — не всегда, но все-таки знаю, — что из всех моих дел нет ничего важнее моих занятий в этой ужасной триста седьмой аудитории. И нет там ни одной девицы, включая и Грозную Мисс Цабель, которая не была бы мне такой же сестрой, как Бу-Бу или Фрэнни. Быть может, в них светится бескультурье всех веков, но все же в них что-то светится. Меня вдруг огорошила странная мысль: нет сейчас на свете ни одного места, куда бы мне больше хотелось пойти, чем в триста седьмую аудиторию. Симор как-то сказал, что всю жизнь мы только то и делаем, что переходим с одного маленького участка Святой Земли на другой. Неужели он никогда не ошибался?
Вы, Грей, уговорите его как друг, вы, Янг, попытаетесь объяснить глупость и нелогичность его действий, Стивенс сделает печальные раковые глаза, а если это не поможет, вы, Кареев, вспомните свое трудное детство и попытаетесь выбить из него всю эту дурь!