Каким ничтожным, плоским и тупым
Мне кажется весь свет в своих стремленьях!
Какая грязь! И всё осквернено, как в цветнике,
Поросшем сплошь бурьяном...
Как это всё могло произойти?
Каким ничтожным, плоским и тупым
Мне кажется весь свет в своих стремленьях!
Какая грязь! И всё осквернено, как в цветнике,
Поросшем сплошь бурьяном...
Как это всё могло произойти?
Нужно быть выше суеверий.
Если чему-то суждено случиться сейчас,
значит, этого не придется дожидаться.
Если не сейчас, всё равно этого не избежать.
Самое главное — всегда быть наготове.
Раз никто не знает своего смертного часа,
отчего не собраться заблаговременно?
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств.
Смотрите же, с какою грязью вы меня смешали. Вы собираетесь играть на мне. Вы приписываете себе знание моих клапанов. Вы уверены, что выжмете из меня голос моей тайны. Вы воображаете, будто все мои ноты снизу доверху вам открыты. А эта маленькая вещица нарочно приспособлена для игры, у нее чудный тон, и тем не менее вы не можете заставить ее говорить. Что ж вы думаете, со мной это легче, чем с флейтой? Объявите меня каким угодно инструментом, вы можете расстроить меня, но играть на мне нельзя.
— Вы порядочная девушка?
— Милорд!
— И хороши собой?
— Что разумеет ваша милость?
— То, что если вы порядочны и хороши собой, вашей порядочности нечего делать с вашей красотой.
— Ну разве для красоты не лучшая спутница порядочность?
— Ну конечно, и скорей красота стащит порядочность в омут, нежели порядочность исправит красоту.
— Я вас любил когда-то.
— Действительно, принц, мне верилось.
— А не надо было верить, я не любил вас.
Червь, что не говори, — единственный столп всякого истинного порядка. Мы откармливаем всякую жирность себе в пищу и откармливаем себя в пищу червя.
Если тебе непременно надо мужа, выходи за глупого. Слишком уж хорошо знает умный, каких чудищ вы из них делаете.
И так до скончания века — убийство будет порождать убийство, и всё во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся наконец понимать друг друга.