— Можешь подержать штурвал. Прямо. Курс в открытое море. Держи ровнее... Это морская полиция... Нельзя держать штурвал ногой.
— У меня плохо получается?
— Нет, я этого не говорил.
— Можешь подержать штурвал. Прямо. Курс в открытое море. Держи ровнее... Это морская полиция... Нельзя держать штурвал ногой.
— У меня плохо получается?
— Нет, я этого не говорил.
— Отправляешься на рыбалку?
— Да. Может, ещё одну поймаю.
— Ещё такую же девушку, как я?
— Да. Может, их полно в море.
— Всем нужна удача.
— Да. Но не ко всем она приходит.
— Ты не против побыть со мной... Мило.
— В смысле?
— Я редко нравлюсь людям.
— А мне ты нравишься.
— Почему?
— Потому что ты вытащил меня из воды.
— Так она поет?
— Да, на непонятном ему языке.
— Может, на языке селки.
— Селки?
— Так тюлени разговаривают. А знаешь, почему она поёт?
— Почему?
— Так селки общаются под водой. Он не говорят, они поют.
— Так вот почему омары услышали её пение.
— Дай мне уйти.
— Ты так хочешь утонуть?
— Я не могу умереть дважды.
— Ну, один раз можешь по-настоящему.
— Однажды давным-давно... жил-был рыбак. Забрасывал он свои сети в море... И в один прекрасный день....
— И?
— И что?
— Какая она?
— Какая она?
— Она была русалка?
— Нет, не русалка.
— Значит, она была селки?
— Кто такая селки?
— Девушка-тюлень. Можно услышать, как селки поют на Тюленьей Скале.
— Кто тебе рассказал об этом?
— Учитель. Она вышла из моря, сбросила свою тюленью шкуру и осталась жить на земле, пока море не призовёт её обратно.
— У неё не было тюленьей шкуры. Она никак не могла вспомнить, как тонула.
— И?
— И... это всё.
— Плохая сказка.
— Бог мой, ты принесла мне удачу.
— Удачу?
— Давно так не везло.
— Все хотят, чтобы им повезло.
— Хотят, но не всем везёт.
— Может, пришло твоё время.
— Я вытащил её в сети из воды.
— В сети?
— В моей рыбацкой сети.
— Ты, конечно, шутишь?
— Нет, не шучу. Может, это мне и приснилось, но когда утром я вернулся к лодке, она была там.
— Она провела ночь на лодке?
— Нет.
— Нет?
— Так где же девушка провела ночь?
— Я Вам не скажу.
— И я не могу тебя заставить?
— Нет. И Вы не можете никому рассказать.
— Нет, на моих устах печать. Но ты будешь держать меня в курсе, Сиракуз?
— Разумеется, Отец.
— Так я увижу тебя в воскресенье на мессе?
— Вы же знаете, что нет, Отец.
— Полагаю, да. Ты приходишь только на исповедь. Потому что в нашем захудалом городишке нет общества анонимных алкоголиков. Хотя бы прочти пару раз «Аве Мария» по пути домой.
Примите мои поздравления, сэр. Должно быть Вы заработаете на этом кучу денег. То есть еще одну кучу, я хотел сказать.
Сильные не любят — они всеми управляют!