Иногда приходится делать выбор ради детей. Дети меняют всё в жизни.
— Видимо, я скорее выиграю в лотерею, чем найду няню на вечер субботы.
— Я могу посидеть с ним.
— Но ты ведь не разу сам не сидел с детьми.
— Зато я смотрел сериал «Мистер Бельведер».
Ребёнок не должен быть вундеркиндом. Он должен быть ребёнком. Важно, чтобы он не «засиделся» только в детях.
Родитель сажает своего ребенка в золотую клетку, и все видят, что «золотая», и только ребенок видит, что «клетка».
— Когда они маленькие, они — твой мир. Но однажды вырастает стена. Ты по одну сторону, они по другую.
— Они бы хотели, чтобы мы её сломали.
Эти дети не говорили «здравствуй» и не отвечали, когда с ними заговаривали. Несколько раз окликни такого ребенка — и он повернется, посмотрит на тебя и скажет что-нибудь вроде: «Закрой пасть, говнюк! Я тебя с первого раза расслышал».
Я вовсе не хочу сказать, что дети на войне, если им приходится умирать, умирают хуже мужчин. К их вечной славе и нашему вечному стыду, они умирают именно как мужчины, тем самым оправдывая мужественное ликование патриотических празднеств.
Но всё равно все они — убитые дети.
И я предлагаю вам: если уж мы хотим проявить искреннее уважение к памяти ста погибших детей Сан-Лоренцо, то будет лучше всего, если мы проявим презрение к тому, что их убило, иначе говоря — к глупости и злобности рода человеческого.
Может быть, вспоминая о войнах, мы должны были бы снять с себя одежду и выкраситься в синий цвет, встать на четвереньки и хрюкать, как свиньи. Несомненно, это больше соответствовало бы случаю, чем пышные речи, и реяние знамен, и пальба хорошо смазанных пушек.
Я не хотел бы показаться неблагодарным — ведь нам сейчас покажут отличный военный парад, а это и в самом деле будет увлекательное зрелище.
Они (взрослые), как правило, хуже детей, потому что дети врут о простых вещах и ради простых вещей. А взрослые порой врут так сложно, что сами уже не знают, с чего начали и чего хотят.
Cлайд с цитатой