— Со мной никто не общается, Майк...
— Намажь руки ливерной колбасой и собака тебя полюбит.
— Со мной никто не общается, Майк...
— Намажь руки ливерной колбасой и собака тебя полюбит.
И оказалось, что она беременна с месяц,
А рок-н-ролльная жизнь исключает оседлость,
К тому же пригласили в Копенгаген на гастроли его.
И все кругом говорили: «Добился-таки своего!»
Естественно, он не вернулся назад:
Ну, конечно, там — рай, ну, конечно, здесь — ад.
А она? Что она — родила и с ребёнком живёт.
Говорят, музыканты – самый циничный народ.
Вы спросите: что дальше? Ну откуда мне знать...
Я всё это придумал сам, когда мне не хотелось спать.
Грустное буги, извечный ля-минор.
Ну, конечно, там — рай, а здесь — ад. Вот и весь разговор.
У каждого народа есть свой мозг, своя душа, своё сердце, свои глаза, есть свои фекалии. Есть свои отбросы.
Быть хорошей — для женщины это вообще катастрофа. Лучше стать дьяволом во плоти или сдохнуть!
... Правда, через несколько часов ему начинало очень сильно хотеться пить, затем он ложился в постель, и через день прекрасная неаполитанка, накормившая своего мужа супом, была свободна, как весенний ветер.
— Видать, Галливикс задумал провернуть очередную оферту.
— Крысы остаются крысами.
— А если наглеют — долго не живут.