— Ты меня поколотишь, да?
— Очень надо руки марать! Я тебя это... оболью!
— Обольешь?! Чем, интересно?
— Презрением!
— Ты меня поколотишь, да?
— Очень надо руки марать! Я тебя это... оболью!
— Обольешь?! Чем, интересно?
— Презрением!
Сфинкс, не разгаданный до гроба,
О нём и ныне спорят вновь;
В любви его роптала злоба,
А в злобе теплилась любовь.
Дитя осьмнадцатого века,
Его страстей он жертвой был:
И презирал он человека,
И человечество любил.
Мать не только с величайшей, неистовой страстью ненавидела, но и презирала Адольфа Г., этого «недоразвитого, низкорослого, уродливого недоучку, психически больного с момента зачатия выродка, который не вызывает ничего, кроме отвращения, ходит под себя от страха и страдает комплексом неполноценности, этого импотента из Австрии, который, будучи преступником, не должен был получить немецкую визу...»