— Где-то есть могила Ходжи Насреддина. Но таких могил насчитывается уже десять. Мы производили раскопки — восемь из них оказались пусты.
— Наверное, покойнику удалось бежать.
Я человек простой, мой вопрос может показаться глупым. Но скажите — какая польза людям от вашего ученого спора?
Я ученый, поэтому несколько рассеян. Но, в отличие от них, все прекрасно помню. Хотя не всегда, но отчетливо.
Я — Ходжа Насреддин. А вы ищете его могилу. Зачем? Ищи его среди живых и ты найдешь. Не бойся тогда сказать людям: «Это — Ходжа Насреддин, а вот — ишак, его вечный спутник».
Среди нас живут еще эмиры и халифы. Среди нас живут и Чингисханы. Но не только они. Быть может, твой сосед — Омар Хайям, а он даже не подозревает, как он велик.
— Что это за труху ты поместила в Таскама и Бэнкса?
— Горец перечный. Помогает при геморрое.
— Готовишься к моей близкой старости? Как это предусмотрительно с твоей стороны, Клэр!
Дети в шахматных школах более утончённые, и учителям на стул кнопки не подкладывают. Вместо этого они используют слонов или королей.
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
Cлайд с цитатой