Приступ внезапного волнения точно оглушил ее. Ладони вспотели, пальцы рук крепко сплелись, став непослушными и похожими на холодных мокрых червей, парализованных судорогой. Сердце билось часто, гоня к голове горячую кровь, заставляя лицо пылать.
Произошло кое-что странное. Я сейчас открыла книгу и, кажется, попала в «матрицу». Не знаю, как объяснить. Меня как будто башкой макнули в унитаз. Унитаз из чистого знания и информации.
Нет ничего плохого в том, чтобы ненавидеть тех, кто достоин ненависти. Мы же любим тех, кто заслуживает любви? Потому я не вижу зла в мести. Это просто награда за другое зло. То, что было причинено мне раньше. Все честно. Так сохраняется баланс.
При одном только взгляде на Германа у Кристины в животе будто открывалась дверь, за которой было небо. Пронзительно-голубое, полное воздуха небо из восторга и свободы.
Сердце бешено гнало кровь, до шума в ушах. Но она стояла, ровно и спокойно, глядя на эту сцену, будто вырезанную из дешевой мелодрамы и вклеенную в ее жизнь.
Лицо Алекса приобретало более живой оттенок и точно светилось изнутри от облегчения и наслаждения. Девушка отвернулась, потому что в происходящем ей виделось что-то интимное, что-то, на что неприлично смотреть так, как смотрела она.
Даже если ты встанешь на площади и будешь кричать во все стороны о монстрах-кровососах, скрывающихся в толпе, как ты думаешь, много ли народу тебе поверит и как скоро тебя погрузят в машину скорой помощи, чтобы отвезти в психушку?
Cлайд с цитатой