— Мне кажется, что я когда-то видел цвета. Это было давно.
— Да?
— Я перестал быть ребёнком в пять лет.
— Да? Интересно, когда я перестану быть ребёнком?
— Никогда.
— Мне кажется, что я когда-то видел цвета. Это было давно.
— Да?
— Я перестал быть ребёнком в пять лет.
— Да? Интересно, когда я перестану быть ребёнком?
— Никогда.
— Кто ты, незнакомец?
— Расти Джеймс — мужчина твоей мечты.
— А может, моих кошмаров?
— Как понять, что человек сумасшедший?
— Это сложно. Зависит от того, сколько людей так думает.
Много лет назад отец психоанализа Зигмунд Фрейд имел несторожность заметить, что некоторые последствия детских психологических травм остаются с нами на годы и десятилетия. Народ охотно подхватил его идею насчет вредных родителей и сроднился с ней.
Я обратил внимание, что сейчас взрослеть не принято. Принято требовать от родителей, чтобы они обеспечили нам счастье длиною в жизнь. А раз счастья нет, то они во всем виноваты: недоглядели, упустили, недодали. Удобно-то как! Можно ничего не делать. Только на маму с папой обижаться по гроб жизни. Причем по гроб своей жизни, так как многие ухитряются держать обиды даже на покойных родителей! Кто-то таит обиду в сердце и стесняется ее. Кто-то носит на виду, как орден, выданный за «великие детские страдания». Он уверен в том, что окружающие должны искупить тот вред, который мама с папой ему нанесли, и требует от них любви, восхищения, уважения и шоколадный пломбир в придачу, некогда ему в зоопарке папой не купленный. По жизни такая
позиция чертовски неудобна и плодит кучу проблем.
Мне нравится взрослеть, становиться зрелой и, соответственно, здравомыслящей. Все события, которые происходят в моей жизни, я теперь воспринимаю проще.
— Такое ощущение, что самого главного я не догоняю.
— Это нормально, просто ты стал взрослым.
— И что, всё? Больше ничего не будет?
— Нет. Но можно попробовать выпрыгнуть в окно.
Дети, по существу, являются пленниками своих родителей, и те по своему желанию могут превратить их во что захотят.