— Я знаю точно, невозможное возможно, ведь отравиться можно вдруг неосторожно.
— Но я слежу за общепитом днем и ночью, что разрешить, что запретить, я знаю точно.
— Я знаю точно, невозможное возможно, ведь отравиться можно вдруг неосторожно.
— Но я слежу за общепитом днем и ночью, что разрешить, что запретить, я знаю точно.
Когда думаешь об еде, то на душе становится легче, и Тетка стала думать о том, как она сегодня украла у Федора Тимофеича куриную лапку и спрятала ее в гостиной между шкафом и стеной, где очень много паутины и пыли. Не мешало бы теперь пойти и посмотреть: цела эта лапка или нет? Очень может быть, что хозяин нашел ее и скушал.
— Между прочим, в ней (в пасте) крокодильи яички. Очень питательно.
— А я и не знал, что у крокодилов есть яички, — сказал профессор самых современных рун.
— Больше нет, — заметил слугобраз Шноббс.
— Может, пойдем в другое место?
— А ты поесть не хочешь?
— Хочу, но здесь же цены сумасшедшие.
— Да, знаю, поэтому я принес сэндвичи.
— Эээ... нельзя со своей едой...
Я должна бежать на заседание клуба противников ветчины. Сегодня боремся против ветчины на железной дороге.
— У вас случайно колбасы с собой нет?
— Есть, только докторская.
— Была докторская, стала — любительская.
Юр выпрыгнул первым, помог спуститься мне, и мы увидели — один вампир завис в воздухе и гипнотизировал кентавра, двое других, стоя на дороге, равнодушно смотрели на нас.
— Куда, — произнес первый.
— Вы, — вступил второй.
— Направляетесь, — завершил третий.
Юрао посмотрел на меня, подмигнул, и мы ответили:
— Идем, — это я.
— К, — Юр.
— Вампиру, — да, мое выступление оказалось не в тему.
— Главному, — дроу на меня неодобрительно глянул.
— Просить, — мстительно добавила я.
— Сожрать нас, — мрачно завершил Юрао, а после мне: — Нужно будет с тобой еще прорепетировать.
Кстати, некромант, в отличие от большинства мужей, очень любит тещу. Она его тоже… трезвого и на расстоянии!
— А себе что-нибудь выбрали?
— Не-а, — печально сказала Полина. — Пива Тед не нашёл, а шоколад весь белый.
— Я думал, ты и белый любишь.
— Люблю. Когда он такой с самого начала, а не по жизненным обстоятельствам.
Медленно наклонившись ко мне, некромант вдруг прошипел:
— Риа, это мужское общежитие!
Сказано было так, словно: «Риа, ты потопталась по останкам моих предков!». Я скривилась уже от одного тона, не говоря о странности претензии.
— Да, мужское, — подтвердила я. — Ты тоже здесь находишься, заметил?