— Как меня можно судить, когда я управляю этой страной? Когда закон это я?
— Если мы не можем судить тебя на поверхности, посудим под ней. Женские слезы, пролитые в Ёшиваре по твоей вине... Кровь мужчины, которую ты пролил... Небеса могут простить тебя, но закон Ёшивары, «Гейша Смерти», не простит тебя.
Граф Александр Сергеевич Строганов, человек настолько богатый, что при дворе чувствовал себя полностью независимым, однажды за картами в Эрмитаже завел речь: нет ничего сложнее в мире, утверждал он, чем установить правоту человека.
Екатерина напряженно смотрела в свои карты:
— Ты, Саня, справедливость не путай с правосудием, ибо справедливость очень часто борется с юридическим правом. Закон всегда лишь сумма наибольших строгостей, в то время как справедливость, стоящая выше любого закона, часто отклоняется от исполнения законности, когда в дело вступает призыв совести.
Ибо источник человеческих законов — источник смутный. Прозрачная струя нравственной правды едва видна в нём под наносом других, чисто исторических элементов, выражающих только фактическое соотношение сил и интересов в тот или другой момент. Поэтому справедливость, как добродетель, далеко не всегда совпадает с легальностью, или правдою юридическою, а иногда находится с нею в прямом противоречии, как сознано самими юристами: summus jus — summa in juria.
Говорят, есть у Мира закон,
И в веках его смысл не теряется:
Всё, что было когда-то с тобой,
Словно в зеркале вновь отражается.
Если в Мир отдавал ты добро
И старался не вляпаться в подлости,
Возвратится обратно тепло,
Обойдут тебя беды и горести.
Ну, а если чужое забрал,
Жизнь отнимет во много раз большее,
Если судьбы калечил и лгал,
То в ответ не получишь хорошего.
— Если обязанность наставника – взвалить на себя ученика с его болью, то в чём же тогда обязанность ученика? Стать настолько сильным, чтобы взвалить на свои плечи наставника. Легко, наставник. Я никогда не думала, что вы настолько легкий. Видите, наставник? [смотрит на луну]
— Да, вижу. Такую, какую никогда не видел... Прекрасную...
... беззаконье грозит городу тучею бед,
Благозаконье же всюду являет порядок и стройность.
В силах оно наложить цепь на неправых людей.
Сгладить неровности, наглость унизить,
ослабить кичливость,
Злого обмана цветы высушить вплоть до корней,
Выправить дел кривизну, и чрезмерную гордость
умерить,
И разномыслья делам вместе с гневливой враждой
Быстрый конец положить навсегда, и тогда
начинает
Всюду, где люди живут, разум с порядком царить.
О правовых нормах наше правосудие, должно быть, кое-что знает, о практической целесообразности ему известно даже многое, что же касается истинной справедливости, то такие вещи его не интересуют вовсе.
Я не верю в Бога, я верю в земное правосудие, то есть в то, что все, что мы делаем — плохое или хорошее — обязательно вернется к нам. Вот в какое правосудие я верю.
Cлайд с цитатой