Внешне я могу казаться Казановой. Но в конце концов, на самом деле я плюшевый медвежонок, который любит прижаться к кому-то...
Спекуляция сказкой про счастье без края превращается в плюшевый ад.
Внешне я могу казаться Казановой. Но в конце концов, на самом деле я плюшевый медвежонок, который любит прижаться к кому-то...
Ведь что наша жизнь? Это небо. Пейзаж. Вид с мыса. Два облака, солнце и воздух — ничто на треть. Ты можешь сидеть и искать в этом небе смысл, и можешь расправить крылья и в нем лететь.
Куда важнее жить, чем описывать, как ты живешь. Моя цель на земле — испытывать многогранные ощущения, которые дарит мне жизнь, выцеживать из каждого мига все его чувственные богатства.
И вы ее надежды не оспорите, вы не поймете, что там позади — за этими ажурными предплечьями, исписанными строчками стихов, за этой горькой верой в человечество и в человечность поздних женихов.
— И победителями конкурса костюмов в этом году становятся... Лили Олдрин — попугай и Маршалл Эриксен — пират-гей.
— О дааа! Погоди, что он сказал? Гей-пират? С чего это он взял?!
— Чувак, у тебя накрашены глаза.
— Хорошо, я просто хочу, чтобы все знали, что я не пират-гей. Это ошибочное мнение. Я всегда занимался сексом со своим попугаем.
Я нищ, я слаб. Но заповедуя бороться, я стою, как штык — с прямой спиной и гордой бледностью в сияньи этой нищеты.
— Виктория, сколько у тебя парней было до того, как ты начала встречаться с Тедом?
— Парней у меня было всего два.
— Ух ты, недотрожка!
— Ну, с которыми было все серьезно, я имею в виду. Я еще встречалась с другими парнями между этим.
— Ох ты, потаскушечка!