Если я хочу отомстить ему, просто убить его будет недостаточно.
Чтобы перед смертью он мучался от боли в сердце, нужно сделать так, чтобы он сначала обрел любовь, а потом ее потерял.
Чего хотят самоубийцы перед смертью? Если коротко, это три вещи: месть, любовь и рок-н-ролл.
Эта жизнь будет хорошей и прекрасной, но не без разбитого сердца. Со смертью наступает покой, но боль — это цена жизни, как любовь. Так мы понимаем, что мы живы.
Для чего этот звук стал наградой за смерть?
Для кого ты танцуешь на небе фокстрот?
Ничего не приносит мне дней круговерть.
Никого не зовет твой измученный рот.
Твоя тень обнимает за плечи меня,
Высота отрывает печаль от земли.
Нам с тобой не хватило вчерашнего дня.
Дым костров да кругом корабли.
... у нас тут солнце, цветы, травы... мы можем играть, бегать... а они всегда лежат там в темноте, как ночью, в толстых и холодных железных ящиках; дедушки и бабушки все старые, а дядя еще молодой...
— А зачем он себя застрелил?
— Он был очень влюблен, а когда очень влюблен, всегда стреляют себя...
А на Кресте не спекается кровь,
Гвозди так и не смогли заржаветь,
И как эпилог — всё та же любовь,
А как пролог — всё та же смерть.
— Не говори о бабушке. Я не хочу о ней говорить. Не могу.
— Почему?
— Потому что… потому что я ничего не хочу чувствовать.
— Но мы должны о ней говорить. Мы не можем перестать её помнить или любить, лишь потому что это больно. Она никогда не переставала нас любить.
Её смерть сделалась препятствием для другой любви. Ребёнок, которого я любил, ушёл. Но долго после её смерти я чувствовал, как её мысли текут сквозь мои. Отрава осталась в ране, и рана никак не затягивается.
Чего хотят самоубийцы перед смертью? Если коротко, это три вещи: месть, любовь и рок-н-ролл.
— Помнишь, мы решили, что будем друзьями?
— Ага.
— Я не хочу.
— Тесса, — предостерегающе произносит Адам.
— Ничего плохого не случится.
— Но потом будет больно.
— Больно уже сейчас.
Коул слегка повернул меня вправо, заставив посмотреть в сторону двери, где столпился десяток детей, на лицах – все оттенки беспокойства. Я попыталась делать шаг, только вот ноги не шли.
– Тебе придется встать и пойти, Конфетка, – тихо сказал он, повернувшись спиной к наблюдателям. – Ты должна выйти отсюда. Не только для них, но и для себя. Давай. Ты должна выйти отсюда на своих ногах.
*****
– Я должна выйти отсюда сама… я должна выйти отсюда, – сказала я ему. Боль затуманивала мое сознание. – Я должна выйти отсюда. На своих ногах.
Гарри с Лиамом обменялись напряженными взглядами.
– Нам нужно чем-то ее перевязать, – начал Лиам, осматриваясь вокруг.
– На это нет времени, – покачал головой Гарри. – На точке есть врачи.
– Я должна выйти отсюда. – Мне было плевать, что в их глазах это выглядело полным безумием. Они должны были понять. Коул поймет… понял бы. Теперь Коул существовал только в прошедшем времени. Я зажмурилась
Cлайд с цитатой