Адам

— Ну... Я нравлюсь тебе?

— Наконец-то догадалась.

— Нет, серьёзно. В смысле, такая, как я сегодня?

— Знаешь, что мне понравилось? Как ты слушала наше выступление. И как танцевала и отрывалась с нами, отбросами общества. Это было круто.

— Да, но когда я такая, как сейчас, я нравлюсь тебе больше?

— Больше, чем когда?

— Больше, чем обычная Мия. С этой причёской, с макияжем и в такой одежде.

— Мия, мне плевать на твою одежду. Разве ты не понимаешь? Сегодняшняя ты — это та же ты, в которую я был влюблен вчера. И та же, которую я буду любить завтра.

Адам заговорил наидобрейшим, проникновеннейшим голосом:

– Мы любим одну женщину. И можем говорить об этом цивилизованно, как ты сейчас говорил. Что убеждает меня в том, что мы преодолели тот этап в нашей дружбе, когда один из нас имеет власть приостанавливать сознание другого.

Я ничего не сказал, и он продолжил:

– Вы с Мирандой мои старейшие друзья. Я люблю вас обоих. Мой долг быть открытым и бережным с вами. Я выражаю это, когда говорю, как сожалею, что сломал кусочек тебя прошлой ночью. Я обещаю, что такого больше никогда не повторится. Но в следующий раз, когда ты потянешься к моему выключателю, я буду несказанно рад вырвать тебе руку целиком, в шаровидном суставе.

Он сказал это так по-доброму, словно предлагая помощь в трудном деле.

наша природа полностью воплощается в осознании. Так, чем полнее я осознаю, тем более живым являюсь. Чем больше я искажаю свое осознание, тем более уродую свою жизнь. Чем более я увеличиваю объем и подвижность своего осознания, тем более полноценным является мой опыт.

— О чем ты думаешь?

— Этого мало, встречаться вот так.

— О чем ты?

— Живи со мной, оставайся на ночь.

— Что ты хочешь от меня?

— Ночей, засыпать и просыпаться вместе, вместе завтракать.

— А на самом деле?

— Чтобы ты был рядом, когда темно, обнимал бы меня, чтоб успокаивал, когда страшно, чтоб подошел к краю и шагнул дальше.

— А если разочарую?

— Меня не разочаруешь…

И как я могу рассказать Олдосу и всем остальным, что музыка, адреналин, любовь и все то, что должно облегчить трудности, уже не помогает? И все, что осталось — это водоворот. И я в самом его центре.

Мост похож на корабль-призрак из другого времени, даже когда наполняется вполне соответствующими двадцать первому веку людьми, утренними бегунами.

И я опять один.

Но я все еще стою. Все еще дышу. И каким-то образом я в порядке.

— Что? С Кейти первый раз флиртовал мальчик, и я это пропустила?

— Не волнуйся, я поставил её в неудобное положение.

— Вечно тебе достаётся самое весёлое.

... слухи, даже правдивые, они как огонь: перекрыть доступ кислорода, и он потухнет.

Удивительно, как один человек мог разукрасить чёрно-белую картину, а потом, уходя, забрать все цвета.

Если ты поделишь запутанную частицу на две половины и начнёшь отдалять их друг от друга, то даже остановив их в двух противоположных концах Вселенной, со второй из частей будет происходить ровно то же, что будет происходить с первой.