Но сперва сфотографировались на память с помощью самоновейшей камеры, которая скромненько выделяет голубоватую бумажёнку, где мало-помалу и неизвестно каким чудесным и полароидным способом материализуются ленивые образы, сперва в виде тревожащих душу эктоплазм, постепенно обнаруживая нос, вьющиеся волосы и улыбку...
Есть легенда о том, что младенец в утробе матери знает тайну сотворения Вселенной, происхождения мира и конца времен. Когда он появляется на свет, некий посланец, проходя мимо его колыбели, касается пальцем его уст, чтобы он никогда не смог выдать доверенную ему тайну — тайну жизни.
Взволнуешь Вселенную песнею,
Откроешь Миры свои шествием,
Будешь горой и туманами,
Солнцем над дальними странами.
Будь для Небес Полнолунием,
Тайною вестью безумия,
Звезды с собою зови,
Чувствуй, Дыши и Живи...
Когда солнечный свет угасает, и порывы ветра стихают, все секреты смертного мира скрываются в звёздной ночи.
Сколько бы меня не упрекали, что я свои романы выбалтываю.. Ну это мой способ писания. Понимаете, я проговариваю. Артикуляционное учительское мышление заставляет меня какие-то вещи понимать. Почему я пишу «Океан»? Эта книга посвящена механизму появления нераскрытых тайн. Нераскрытых, немотивируемых вещей. Там их очень много. Могу объяснить. Потому что меня интересует почерк Бога. А нераскрытая тайна — это и есть почерк Бога. Потому что она не укладывается ни в одну концепцию, ни в одну схему. Вот меня в жизни интересует только то, что не укладывается в схему. Почему океан? Потому что океан представляет бесконечное разнообразие версий.
Какое чудо, если есть
Тот, кто затеплил в нашу честь
Ночное множество созвездий!
А если всё само собой
Устроилось, тогда, друг мой,
Ещё чудесней!
Мы разве в проигрыше? Нет.
Тогда всё тайна, всё секрет.
А жизнь совсем невероятна!
Огонь, несущийся во тьму!
Ещё прекрасней потому,
Что невозвратно.
I found a note with your name
And a picture of us
Even though it was framed
And covered in dust
It's the map in my mind that sends me on my way.
— Я пробовал фотографировать, но это не для меня.
— Совсем?
— Нет... Слишком непредсказуемо. Не как с картинами, когда художник всем руководит, а не повинуется воле солнца.
— Но солнце — та же краска.
— Как это?
— Сначала ты чувствуешь, что это тебе мешает, но с опытом, учишься использовать это во благо. Чувствуешь, чего оно хочет.
Любовь — ракушка, остаются в ней
воспоминанья: образы и звуки;
они всего реальнее — в разлуке:
вдали от моря — моря шум слышней.
Цветок от холода осенних дней
заламывает с болью листья-руки
и оживает в радости и в муке
под солнцем — каждой клеткою своей.
Прекраснейшая статуя, — одна,
всегда одна, и никогда в унынье
(будь гордым ты, но ей не прекословь).
из камня и мечты сотворена,
из — ничего, но подлинна доныне,
белее белой лилии — любовь.
Cлайд с цитатой