Дни пролетают как птицы,
Надо бы остановиться,
Прочесть, как в первый раз,
Давно забытый стих о нас.
Дни пролетают как птицы,
Надо бы остановиться,
Прочесть, как в первый раз,
Давно забытый стих о нас.
Кто-то простит, кто-то поймёт,
Но от меня любовь не уйдёт.
И на песке размытом волной,
Я напишу образ твой.
Я сыт по горло вашей манной кашей,
Я знаю точно — Дед Мороза нет!
Вы не заметили, а дети стали старше...
Сатрапы! Купите мне велосипед!
Не заглушить вам крик мой в магазине!
Не перекрыть свободе кислород!
Купите мне велосипед! Купите!
Мороженым мне не заткнёте рот!
Не запугаете меня Бабаем,
Не страшен мне ваш глупый Бармалей,
Поскольку я познал кошмар похуже —
Кошмар советских пионерских лагерей!
Вы столько раз ссылали меня в угол,
Давили все восстания ремнем,
Но тем не менее, конструктор был мне куплен,
И до велосипеда доживём!
Птицы смышлёные, осторожные, хитрые. Человека они знают и знают, когда его надо бояться. Больше всего они любят тех, кто не обращает на них внимания. Но внимание на них трудно не обратить.
Стихи и символизм разделить нельзя. Так с давних пор повелось. Это как пираты и ром.
Интересно, кто решил, что птицы свободны? Хотя они могут лететь куда захотят, если им негде будет приземлиться, то они могут пожалеть, что у них есть крылья. Истинная свобода, возможно, в том, чтобы было куда вернуться.
Darkling I listen; and, for many a time
I have been half in love with easeful Death,
Called him soft names in many a mused rhyme,
To take into the air my quiet breath.
Апельсинчики как мед,
В колокол Сент-Клемент бьет.
И звонит Сент-Марнин:
Отдавай мне фартинг!
И Олд-Бейли, ох, сердит.
Возвращай должок! — гудит.
Все верну с получки! — хнычет
Колокольный звон Шордитча.
Вот зажгу я пару свеч
Ты в постельку можешь лечь.
Вот возьму я острый меч
И головка твоя с плеч.