Над снежной ночью бесконечной
беспечный мертвенный покой,
и только в сердце — вещей, вечной
всё веет болью и тоской.
Мне больно, больно, словно жду я,
что мир погибнет без следа, -
как будто милая, целуя,
«прощай, — мне шепчет, — навсегда!»
Над снежной ночью бесконечной
беспечный мертвенный покой,
и только в сердце — вещей, вечной
всё веет болью и тоской.
Мне больно, больно, словно жду я,
что мир погибнет без следа, -
как будто милая, целуя,
«прощай, — мне шепчет, — навсегда!»
Над белым замком всё белым-бело.
В зеркальный зал крадётся слепо ужас.
Вцепился в стены плющ, предсмертно тужась.
Дороги в мир давно перемело.
Пустое небо виснет тяжело.
И к двери мимо белых балдахинов
тоска прокралась. Но, часы покинув,
куда-то время умирать ушло.
... я взвыл от тоски уже во весь голос, боли не было, это было гораздо хуже. Жесточайшая депрессия выкручивала сердце, выжимая оттуда всё досуха, но резкая боль прекратила душевные страдания.
В который раз подтвердилось то, что лучше отрубить себе руку, чем увлечься человеком. Это не так больно.
Только вот человек, который летал на драконе, не может жить согласно дворцовым Ритуалам.
Умрет от тоски.
А ещё.. Ещё я знаю, как выглядит искренность, которой нигде больше не осталось. Мы словно огромное умирающее дерево, что колышется на ветру, засыпая под шёпот безмирия, но всё ещё пьющее кровь планеты, наполняя её болью.
На свете нет места надеждам и настоящему счастью. В конце концов, никто не может жить счастливо, поскольку никто не может жить вечно, а под покровом счастья всегда скрывается боль.
Я начал сильно пить. Чтобы забыть о боли, избавиться от одиночества... Но выпивка никогда ни хрена не меняет...
Сегодня я не знаю ничего,
Сегодня я пригоден лишь для боли,
Сегодня я один,
Мне дурно от тоски:
Я вырвал сердце с корнем из груди
И по нему прошелся сапогами.
Чем дольше на себя смотрю — огромней боль.
Какими ножницами боль отрезать?
Вчера, сегодня, завтра — всё вокруг
Губительно для сердца, что печалью
Походит на садок
Для мёртвых птиц.
Мне сердца много.
Вырву из груди -
Ведь слишком любящим
И горьким оказалось.
Когда ты ушел, я не проронила ни слезинки. Просто не могла. Я не бросила тебя. Я не переставала тебя искать. Никогда. И ты вернулся. Это ведь был ты? Темная фигура, сидящая ночами у моей кровати.
Я стала похожа на старую советскую куклу с огромными голубыми глазами и пластиковыми ресницами, которая постоянно твердит «мама», если ее наклонять из стороны в сторону. Я лежала на кровати, глядя в пустоту, я перестала ЖИТЬ, превратившись в анатомическое пособие. Вновь включился защитный механизм, заблокировав все эмоции.